Дядя самых честных правил 7

— Ты думаешь, я жажду смерти всех живущих? Без разбора? Нет, мой милый, вовсе нет. Я — Великая Уравнительница, а не жадный палач. Каждый придёт ко мне в свой срок, и нет никакой нужды его торопить.

— Тогда почему…

— Я посылаю тебя на жатву? — закончила она фразу за меня. — На это имеется серьёзная причина. Среди людей есть те, кто носит в себе дар Павших, который вы называете Талантом. Они нарушают великую гармонию жизни и смерти. Нет, дело вовсе не в вашей смешной магии, а в том, что они живут дольше отмеренного. И хуже всего, что, убивая, они воруют часть отнятой жизни. Присмотрись внимательно, и ты увидишь это.

— Что за Павшие?

— Хочешь много знать, бродяга?

— Бро…

— Я прекрасно знаю, кто ты такой и откуда пришёл. — В её глазах зажглись озорные искорки. — Ты ведь уже был на этом поле до нашей первой встречи. Ведь так? И сбежал отсюда по моему допущению. Да-да, бродяга, это я позволила тебе начать всё сначала.

Она приложила палец к моим губам, отчего на них появилась изморозь.

— Тшш! Больше никаких вопросов. Закончи начатую жатву, и я расскажу. И о Павших, и о Талантах, и о том, что я для тебя приготовила. А теперь возвращайся, тебя ждут.

* * *

— Константин Платонович!

Киж потряс меня за плечо, и я очнулся от морока. На губах таяли последние иголочки инея, а перед глазами стояли серые сумерки раннего утра.

— Константин Платонович, погоня!

Я обернулся и привстал на козлах. Ёшки-матрёшки, точно погоня! Где-то в полуверсте позади за нами неслась группа всадников, на скаку снимая с ремней «огнебои» и собираясь стрелять.

— Сейчас разберёмся.

Залезать на крышу несущегося на полной скорости дормеза — настоящее самоубийство. Случайная кочка, попавшая под колесо, — и отправишься полетать в придорожную канаву, переломав кости или свернув шею. Так что сначала пришлось вытащить small wand и нарисовать на плоской крыше деланную связку «Липкая паутина». Отличное средство, если надо удержаться на скользкой или неустойчивой поверхности.

Сапоги будто обхватила невидимая трясина, не давая оторвать подошву от крыши. Теперь сделать три шага вперёд, опуститься на одно колено для устойчивости и достать Нервного принца. Ну-с, милостивый государь, вы по-прежнему не желаете работать с Анубисом?

Жезл, подтверждая прозвище, сердито завибрировал, не собираясь подчиняться Таланту. Мерзкий характер прошлого владельца так глубоко впечатался в структуры middle wand’а, что работать с ним было даже опасно. Но я рассчитывал провернуть небольшой фокус и обратить недостаток себе на пользу.

Преследователи увидели мою фигуру и открыли беспорядочный огонь. Поставив щит, я поднял Нервного принца двумя руками, пробудил Анубиса и послал эфир в жезл напрямую. Как и ожидалось, тот заартачился, отказываясь принимать силу от Таланта. Навершие жезла окуталось язычками горящего эфира, а в нос ударил запах «перегара». Ага, дружок, этого-то мне и надо!

Я усилил нажим, посылая в жезл всё больше и больше силы, пока middle wand не перегрузился и полыхнул струёй магического пламени. Да! Ещё! Анубис понял мою задумку и выдал полную мощность.

Столп яростного огня длиной в три сотни шагов ударил из жезла. Гудящая струя адского гейзера рванулась к преследователям и превратила дорогу в преисподнюю. Всадники вспыхнули, мгновенно истаивая, как льдинки на июльском солнце, и рассыпались прахом. Только стальные лошади ещё продолжали бешеную скачку, плавясь в нестерпимом сиянии и роняя на землю струи расплавленного металла.

Оборвав поток эфира, я зажмурился. Глаза, ослеплённые огненным штормом, даже под закрытыми веками продолжали видеть распахнутый ад и пылающие тени. Ничего себе я зажёг! Отличный приём, только жезл слишком уж раскаляется и обжигает ладони. Но ради такого мощного удара можно и потерпеть.

— Константин Платонович! — Голос Кижа вырвал меня из транса. — С вами всё в порядке?

Я открыл глаза, обернулся и показал мертвецу кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Вам помочь?

Если честно, резкое опустошение резерва оказалось крайне утомительным. Подняться и вернуться на козлы, преодолевая сопротивление «Липкой паутины», далось с большим трудом. В конце пути спина была мокрая от пота и рубашка неприятно липла к телу.

— Ну вы дали! — Киж, видя моё состояние, вытащил свою драгоценную фляжку и сунул мне в руку. — Константин Платонович, отлично запалили! Даже лучше, чем на стрельбище. Новое заклинание?

Сделав хороший глоток из фляги, я кивнул.

— Новое, ага.

Мертвец забрал свою «прелесть» и тоже приложился к горлышку.

— Никогда не видел такого пламени, да ещё с такой дистанции. Даже лошадей расплавило!

Он всё продолжал восхищаться уничтожением погони, а я сидел и молча смотрел на дорогу в серых утренних сумерках. Внутри разливалось тепло от выпитого, напряжение отпускало, а в резерв потёк свежий эфир, возмещая потраченное. Хорошо-то как!

— О, и эти здесь!

Киж вытянул руку, указывая вперёд. Навстречу катился открытый экипаж, в котором стоял Григорий Орлов и размахивал руками. Рядом сидел Барятинский с активированным Талантом и «огнебоем» в руках.

— Ермолайка, останови.