Дядя самых честных правил. Книга 1

– Прав ты, племянничек, – отставив чашку, дядя впился в меня цепким взглядом.

– Это был обман?

– Скорее, представление, как в театре. Покойник-то настоящий был.

– Но вы его не оживляли.

– Верно думаешь. По-настоящему оживить покойника только Господь может. А Фрол – заложный мертвец.

– Это как?

– Лет сто назад или больше неурожай здесь был. Пухли крестьяне с голоду, лыко ели. Вот Фрол и помер. А душа не успокоилась, не летит в рай, всё хлеба просит. Раз в год начинает он в могиле ворочаться, молит, чтоб покормили, на смерть тяжкую жалуется.

Старик вздохнул.

– Жалко мне его, неприкаянного. Зову его, он и выходит. Дам хлеба кусок, Фрол и засыпает ещё на год. Страшная смерть, если от голода, вот и не может до конца помереть.

Не ожидал я такого поворота. Судьба бедняги Фрола была жуткой, аж мороз по коже продрал.

– Редко заложные покойники встречаются. Но если нашёл такого – сможешь поднять. Если, конечно, Талант мой примешь.

– Это всё, что он может?

– Не всё, – дядя усмехнулся, – допросить мертвеца можешь. Если сороковой день не прошёл, покойник тебе на любой вопрос ответит. Думаешь, для чего меня царь Пётр при себе держал? А потом и Катька, и Бирон ко мне бегали? Всю правду хотели знать, особенно, если заговорщик на дыбе умер.

Какая неприятная профессия, на мой вкус. Человек после пыток отмучился, помер, а его и за порогом достали. Б-р-р-р!

– Жаль, цари наши не понимают: не умеют покойники врать, режут правду, как по живому, а от правды той только хуже становится.

Я кивнул. Хоть и не умею мертвяков допрашивать, а в архивах работать приходилось. Иной раз такое найдёшь, что сжечь хочется: и бумаги, и людей.

– Но учти: допрашивать можно, только если тебе архиерей грамоту с разрешением выписал. Если нет – хоть на плаху ложись, но не соглашайся. Грех это великий.

Лицо дяди посерело, будто он вспомнил что-то ужасное.

– Год потом черти будут приходить и изводить.

– К вам приходили, да? – Я не мог не спросить.

– Не твоего ума дело, – окрысился дядя. – Я тебя предупредил, а там разбирайся сам.

Мы оба надолго замолчали. Водки мне больше не хотелось, и я налил себе чаю. Старик аж хрюкнул от такого святотатства. Ему, похоже, самому очень хотелось приложиться к штофу, но здоровье не позволяло.

– Талант ещё что-то умеет, кроме допроса и призыва заложных? – нарушил я тишину.

– Да, как и любой другой. Можешь, как опричники, молниями кидаться или огнём бить. Ничем наш Талант не хуже ихних.

О как, Талант уже «наш». Похоже, дядя уверен, что я соглашусь его принять.

– Только есть в нём одна порча.

– Порча?

– Да, – лицо дядя стало донельзя серьёзным, – мы со Смертью повязаны накрепко. Будешь её видеть.

– Не понимаю.

– Через Талант видно, если человеку умереть на роду написано. День там, два. Иногда за месяц разглядеть получается.

Старик пожевал губами, будто решаясь сказать.

– Тень над царём Петром я за два месяца разглядел. С другими по-разному видел: то за день, то за неделю. Только рассказывать об этом нельзя – Смерть ревнива, не терпит такого.

Жестом дядя попросил налить ему чая и продолжил:

– Если на роду длинная жизнь, а против человека убийство замышляют, тоже видно бывает. Это можно рассказать, Смерть возражать не будет.

– Страшное знание, дядя.

Он усмехнулся:

– Страшнее, что Талант может болезнь смертную от одного человека другому передать. Первого спасаешь, второго в гроб кладёшь.

Я кивнул, соглашаясь с такой постановкой. Нет, если будет у меня такое умение, никому о нём не скажу, слишком уж плохо может обернуться.

– И ещё, – старик поманил меня пальцем и начал шептать:

– Смерть любит, чтобы Талант убивал. За такое молодость щедро отсыпать будет. Просто человека убил – неделю или две. Дворянина – месяц. А если владельца Таланта, целый год может дать. Любит она, когда маги мрут.

В горле у меня запершило так, что я закашлялся. Даже не знаю, верить такому заявлению или нет. Не фантазирует ли дядя? Слишком уж безумно звучит.

Дядя не обратил внимания на мои сомнения. Откинулся в кресле и прикрыл глаза.

– Умереть хочу. Не носит больше земля, сам видишь. Пока не отдам Талант, Смерть брать не хочет, требует, чтобы тащил службу. А ты ей приглянулся, согласна тебе аванс дать.