Дядя Жора (гл.1-15)

– Ничего похожего на произвол не будет, но в случае соблюдения несложного… ну, скажем, кодекса. Первое – без согласования с комиссариатом запрещено финансово поддерживать любые политические либо общественные движения в России. Второе – накладывается запрет на поддержку некоторых партий и вне наших границ, их список будет вам вручен. И, наконец, ни в коем случае нельзя вести никаких несанкционированных дел с субъектами, находящимися в списке нелояльных к России. Список небольшой, на сегодняшний день там все Ротшильды, Рокфеллер и банкирский дом "Кун и Леб". Пока эти пункты будут соблюдаться, Россия полностью воздержится от какого-либо вмешательства во внутренние дела новообразованного государства. Ой, зря вы с таким облегчением вздыхаете, я же еще не закончил… Так вот, между Россией и вами должен быть подписан еще и договор о взаимной выдаче преступников. Какие статьи в нем перечислите вы – это ваше дело, а Россия потребует выдачи по статьям из раздела "Преступления против Империи". Они, кстати, срока давности не имеют. Да, и побледнели вы тоже зря, дослушайте же до конца, прежде чем реагировать! Так вот, иметь право и пользоваться им – это две большие разницы. Россия вам устно обещает, что не будет пользоваться своим правом требовать экстрадиции, пока вы будете прислушиваться к рекомендациям финансового департамента Ее Величества. Ну, а конкретно на кого и сколько у меня есть материала – пусть это пока останется моей маленькой тайной.

Глава 15

У меня зазвонил телефон.

В отличие от героев Чуковского, мне не было повода предполагать, что звонит слон, потому что на аппарате зажглась вторая слева лампочка, означающая, что звонок из Георгиевска.

"Ну, если опять что-то переносится, то даже и не знаю", – подумал я, снимая трубку. Но услышал всего лишь:

– Жора, ты? Фишман на проводе. Не передумал послезавтра к нам лететь?

– Типун тебе на язык, – со всей искренностью пожелал я собеседнику.

– Ну, мало ли… А на чем собираешься?

– На обычной армейской "Кошке", чего зря "Кондор" гонять.

– Это самое, – замялся Боря, – может, хоть на широкофюзеляжной полетишь? А то у этих бомберов со всех щелей дует, как бы у тебя ревматизм не обострился.

– Слушай, ты лучше расскажи толком, чего тебе надо, а мозги мне полоскать и без тебя хватает кому. Чего тебе захватить, что не влезет в "Кошку"-пикировщик?

– Алечку с детьми.

Я напряг память – у Алисы четыре дочери плюс сын, то есть все шесть пассажирских мест будут заняты. Это значит, что мне придется лететь в пилотском кресле, да еще четыре часа слушать за спиной галдеж этого выводка! Нет уж, кушайте сами.

– А чего бы им в своем вагоне не поехать, ведь есть же он у Алисы? – поинтересовался я.

– Он был, – просветил меня Боря, – но, пока он стоял в тупике четыре года, Алечка же никуда не ездила, его малость разукомплектовали… Даже колеса сперли, уроды! Совсем твои явные и тайные полиции мышей не ловят.

– Согласен, отдельные недостатки есть, – признал я, – но и Алиса тоже хороша. Где, черт побери, заявление от потерпевшей? А без него возбудить дело трудно. И у тебя что, денег не хватает любовнице вагон починить?

– Да я им уже мини-поезд заказал, к середине лета будет, а сейчас захвати их, будь другом! Не на обычном же поезде им ехать, они даже и не представляют, как это делается.

– Ладно, уговорил, полечу на "Кондоре". Только сам ей звони и говори, чтобы к половине одиннадцатого они все были на аэродроме. Вылет в одиннадцать, пусть не опаздывают.

– Жора, а ты не можешь послать за ними свою машину?

– Блин, у нее что, и с авто колеса попятили? – возмутился я.

– Нет, но у нее же "Роллс-ройс". Не доедет эта колымага от Петергофа до Гатчины без поломок, а ты же, сатрап такой, ждать их не будешь.

– Господин Фишман, мне стыдно за вас, – сообщил я своему собеседнику. – Я понимаю, что подарить всем твоим пассиям по отечественной машине невозможно, у нас всего три автозавода, но хоть некоторым-то мог бы! Ладно, предупреди их, чтоб не испугались ненароком, и, так уж и быть, в благодарность за полевые транзисторы привезу я тебе это семейство.

– И обратно захватить не забудь! – счел нужным напомнить мне этот лесбиян.

– Тьфу на тебя, кобеля, – попрощался я с Борей и положил трубку. Но, подумав минут пять, позвонил в комиссариат и велел послать разобраться с вагоном какого-нибудь практиканта – хоть многие и считают, что Алиса сейчас в опале, но это же не повод, чтобы сквозь пальцы смотреть на разграбление вагона, находящегося, между прочим, на балансе министерства двора!