Дядина зрелость. Тряхнем стариной?

   Прости ещё, что в последнее время несколько отгородился от тебя, вообще от старых друзей. Как там у Ремарка было про дороги, которые мы выбираем. Не вспомню уже полную цитату, но ты понял. Прости, в общем, за все. И прощай. Крепко жму руку.

   Твой Иван."

   Отложив в сторону сей несколько сумбурный и малоинформативный опус, я крепко задумался. Этим мутным делом придется заниматься, без вариантов. Во-первых, дал слово, а во-вторых… В общем, понятно. Сам я много не накопаю, придется задействовать помощников, Серёгу Иванова в первую очередь. Ну и ещё кое-кого. Есть мысли. А начинать мы будем с ближнего круга. С жен. Бывшей и нынешней. Стоп, надо ещё на работе взять отпуск за свой счёт. С утра тогда и начнем трудиться по плану.

Глава 2

Наутро, приняв с утра, в компании с котом, необходимое количество  калорий, я отправился на работу. Путь мой пролегал через центр города в другой район, и я в который раз подумал, что привычка к передвижению на автомобиле начинает оборачиваться к жителю мегаполиса боком. Судите сами. Побуждаемые часто не реальной в том необходимостью, а не удовлетворённым тщеславием и доступностью кредитов, граждане приобретают свои машины без особой  потребности. После чего начинают ездить на них "по делам",  в булочную, запруживая и без того не приспособленные к такому обилию транспорта трассы. Не так давно в центре города выделили специальные автобусные линии, занимать которые было чревато штрафом. Соответственно,  проходимость дорог ещё уменьшилось,  и стали не редки картины,  когда добираться на общественном транспорте куда-либо быстрее и комфортнее,  чем на личном. Матерясь под нос и лихo прыгая из ряда в ряд, я прикидывал обоснование для начальства по поводу внеочередного отпуска.

   Зарабатывал я крайние несколько лет тем,  что помогал людям, точнее, юридическим лицам расстаться с деньгами. "Специалист по работе с дебиторской задолженностью" –  примерно так звучала моя должность,  если официально. Закончив  году в девяносто восьмом Универ и оглядевшись, я понял,  что заработать денег можно двумя способами – либо криминалом,  либо торговлей  чем-нибудь особо необходимым.  Например, едой и напитками. Заводы по большей части пребывали в предсмертном состоянии,  в нефтянку влезть тяжеловато,  а кушать бывшие товарищи,  а ныне господа будут хотеть постоянно. Примерно так я тогда размышлял.  Плюс бизнес законный. Ну,  почти. Начал с обычного менеджера, срубив в первый же месяц столько же,  сколько получали оба родителя. Потом стал начальником коммерческого отдела,  одна фирма,  другая,  завод. Сделал себе хату,  дачу и машину,  одел, обул, накормил себя и семью. Жизнь казалась прекрасной и удивительной, и казалось, что так будет всегда.  Как часто бывает,  надежды не оправдались,  я не прочитал стремление капитала к монополизации бизнеса.  Не способные  конкурировать с мощными столичными организациями,  местные фирмы-перекупы и заводики – производители либо банкротились,  либо вливались во вновь созданные холдинги.  Работягам без разницы, а вот коммерческие управленцы у москвичей – питерцев свои,   чужих не надо.  Обуянный эйфорией,  я своё время не озаботился обучиться ещё какой-нибудь профессии,  а ниша приложения сил стремительно сокращалась. Поскольку кормить семью всё-таки необходимо, пришлось отбросить амбиции. Сначала в смысле финансовом, а потом и карьерном. Нюанс в том,  что продать товар –  дело нехитрое, сложнее получить за него деньги вовремя, согласно договору.  Ещё не все хитрости местного рынка были доступны варягам, а я, отдав этому бизнесу почти двадцать лет, знал ниточки,  за которые можно подёргать.  Так и стал работать в одном из филиалов федерального пищевого комбината,  кем-то вроде юриста – вышибалы. Начальство попалось адекватное и смотрело сквозь пальцы на мои калымы стороне,  если я желал помочь за долю малую ещё каким-либо фирмам. Так и жил, перебиваясь не с хлеба на квас,  но на кофе с колбасой. Амбиции?  Ну да, остались, грызло, признаюсь, меня неудовлетворённое тщеславие, как ни успокаивал себя тем, что семья всем необходимым обеспечена и можно, по заветам Абдуллы, «спокойно встретить старость».  Ладно, хватит о грустном.

      Припарковав свою старушонку рядом с лакированным директорским Лексусом,  я вошёл в офисное здание и,  не пользуясь лифтом, взбежал на третий этаж, направился в приёмную.  С утра у шефа обычно происходила оперативка с начальниками отделов и подразделений.  Я использовал это время,  чтобы,  стащив  у Лариски – секретарши письменные принадлежности и  бумагу,  накатать два заявления. Когда менеджеры среднего звена, с озабоченными  и хмурым физиономиями, покинули огромный начальственный  кабинет,  я вошел и положил перед директором первый из написанных документов.

– Что это?

– Здравствуйте,  Павел Григорьевич.  Это заявление на отпуск.

– Так ты месяц назад отгулял!

– Ещё надо.  Очень. Могу без содержания или в счёт будущего года.

      Морщины на высоком лбу руководства собрались в  недоумённую абстракцию.