Дядюшка Лео, или 2 агента парагвайской разведки

Встречно он потребовал сатисфакции в материальной форме. Хотя разговор шел на разных национальных языках, стороны вполне понимали друг друга. Диалог изобиловал красноречивыми жестами. После бурного обмена мнениями участники разошлись. Каждый остался при своем. Таксист – с бесплатной поездкой. Шеф – с испорченным в хлам внешним обликом и безобразным настроением.

Дальнейшая поездка прошла в полной тишине. Игорь, перепоясанный ремнем безопасности, с тяжелым лицом, глыбой нависал над водителем. Придавленный массивной аурой шефа, таксист рулил аккуратнейше. Даже дождь угомонился.

Минут через двадцать пять сменился пейзаж. Во множестве появились двухэтажные коттеджи. Дома прятались среди разлохмаченных ветром деревьев и кустарников. Ровные, словно по линейке, огороженные сеткой участки, свечи уличных фонарей.

Оказавшись на узких улочках, такси заметно сбросило скорость. Изрядно пропетляв, автомобиль остановился у стандартного забора из сетки. Водитель, выпалив фразу, пальцем ткнул в светящиеся цифры счетчика. Игорь, угрюмый, как медведь после зимней спячки, отсчитав купюры немцу, вылез на воздух.

Авто, радостно выдохнув амортизаторами, прибавило в росте. Облачко выхлопных газов укатившего такси быстро расползлось. Мы остались одни. В тусклом свете уличного фонаря все предметы имели мертвецкий оттенок. В легкой ряби луж плясали блики. Насыщенный влагой холодный воздух вызвал неприятную дрожь.

Подхватив баул, шеф уверенно подошел к калитке ближнего участка. За ним я. На медной пластине, прикрученной к опорному столбику калитки, было выгравировано: «Leo Kostin». Прочитав надпись, Игорь фыркнул:

– Дядюшка Лео, мля. Счас поглядим, что за Лео. Где-то должен быть звонок.

Глава четвёртая. Дядюшка Лео

Кнопка «алярм» пряталась в нише столбика. Игорь давил на нее несколько секунд. Как говорил мой знакомый в таких случаях: «Ноль эмоций». Вокруг стояла глухая ночь.

– Шеф, слушай, тишина какая-то неправильная. Даже собаки не лают, – удивился я.

Игорь навострил уши:

– А на фиг им гавкать? Они же фрицевские. Порядок уважают.

Выждав пару минут, шеф еще раз ткнул кнопку звонка. Ничего и никого. Игорь укоризненно покачал головой:

– Дядька еще тот жлобяра. Полжизни у германцев, а на звонке экономит. Что делать-то будем?

В ответ я лишь дернул плечом.

– Побазлать, что ли? Или камнем в окно? – вслух размышлял он.

Неожиданно из глубины участка раздался грубый окрик. Вздрогнув, я повернул голову. На высоком крыльце коттеджа стоял мужчина. Сверху ярко светился плафон. Рослая собака, шаром скатившись по ступенькам, мчалась по дорожке к нам. Мужчина повторно рыкнул, но пес, прижав уши, торпедой несся вперед.

– Заборчик-то хлипкий. Чуть больше метра. Зверюга перемахнет, не заметит. Убегать бесполезняк. Счас начнет рвать, – вяло размышлял я, следя, как приближается немецкая овчарка. Игорь замер в полуметре, превратившись в соляной столб.

Третий крик стеганул, когда пес был в двух прыжках от ограды. Тело овчарки, дернувшись, начало замедлять бег. Но скорость была так велика, что собака врезалась в калитку. Инстинкт самосохранения все-таки сработал, и шеф, с резвостью газели, отпрыгнул от забора. Желтые глаза зверя горели лютым огнем. Загривок, что хребет у динозавра, дыбом. Из оскаленной пасти с лаем вылетала пена. Зрелище не для слабонервных. Бросив сумку, я увеличил дистанцию. Так, на всякий случай.

От дома быстро приближался мужчина. Он прикрикнул на собаку, и та перестала лаять. Стояла напротив, не спуская с нас глаз, сторожа каждое движение.

Наконец вышел из ступора шеф.

– Японский городовой! Фашистская скотина чуть не сожрала. Развели тварей! – вопил он.

Тем временем я разглядел подошедшего. По виду – типичный немец. Высокий, сухопарый, сильный, рыжий. Смотрит уверенно, но в глазах отсвечивает тревога. Удивительного нет. Любой запаникует, если к нему ночью вломятся два типа.

Игорь тем временем продолжал ругаться, на чем свет.

– Заткни пасть! – вдруг по-русски гаркнул немец.

– Опаньки, – шеф звонко хлопнул в ладоши, – Явление Христа народу! Кого я вижу! Никак дядюшка Лео, собственной персоной!

Немец недобро оскалился:

– Я-то может и Лео, а ты, что за хрен в плаще? Племянничек!

Игоря уже понесло:

– Зря скалишься, дядюшка! Я, в натуре, племяш. Твоей сестры Лидии сын. Не признаешь?

Не сокращая дистанции, немец упорствовал:

– Какой Лидии? Ты, что гонишь, оглоед?

Игорь даже светился от радости:

– Сестры. Единоутробной. Которая в Сибири. Кланяться тебе велела. Мы с товарищем четверо суток по поездам мотаемся. Отворяй ворота, встречай родню!

Немец не спешил затопить нас гостеприимством. Стоял в двух шагах от калитки:

– Товарищи за бугром остались, охламон. Здесь только господа. Не знаю я никакой Лидки. Вали отсюда, пока кобеля не спустил.