Дядюшка в законе

Я и в этот раз не стал с Алешкой спорить, а выслушал его и отправился выполнять поручение. А Лешка остался «уроки делать».

Дядя Костя грустно и тревожно сидел за пультом своего «Колеса оборзения». Под глазом у него вызревал синяк. И он так глубоко задумался, что не слышал, как из самой верхней кабинки остановленного колеса ему обессиленно и безнадежно вопили какие-то смуглые дядьки:

– Шеф! Слушай, давай вниз, да? Мы уже замерзли тут совсем! Крути свою шарманку, дорогой!

Я тронул его за плечо. Дядя Костя вздрогнул и поднял на меня тоскливые глаза с печальным вопросом в них.

– Дядь Кость, колесо проверните, – напомнил я.

– Ах да! – спохватился он и включил мотор. Колесо медленно начало вращаться. – Давно они там сидят, не знаешь? – спросил он меня.

– Они сейчас сами скажут, – уверенно пообещал я.

Так и случилось. Двое разгневанных дядек с трудом выбрались на помост и, покачиваясь, направились к нам.

– Уснул, да? – кричал один. – Тебя просили сколько минут наверху повисеть, а это сколько? – он тыкал пальцем в наручные часы. – Полчаса болтались, продрогли, слушай!

– У меня морская болезнь случилась, – орал другой. Он и правда был весь бледно-зеленый. Только не понятно из-за чего: от качки или от недопитой бутылки, торчащей из его кармана. – Гони назад бабки, дорогой! И штраф плати!

Дядя Костя безропотно вернул им деньги. И повернулся ко мне:

– Что-нибудь скажешь?

– За тем и пришел, – сказал я. – Во-первых, забирайте ваши деньги, мы мзду не берем…

– Это не мзда! – он знакомым жестом прижал руки к груди. – Это предоплата за услуги.

– Мы не коммерсанты, – настоял я и гордо добавил: – Мы – борцы за справедливость.

Тоска и печаль в его глазах сменилась таким уважением, что мне даже неловко стало.

– А по вашему делу, – продолжил я, – нужно кое-что уточнить. Этот Прыщ, он очень мелкий. Мы такими не занимаемся. И поэтому ничего про него не знаем…

– Он в поселке живет, – поспешил сообщить дядя Костя. – На улице Строителей.

Мы уже знали этот поселок. Он расположился недалеко отсюда и напоминал смесь небольшого города с большой деревней. Там были и многоэтажки и деревянные дома с огородами; там ездили по улицам машины и ходили козы. А возле универсама в большой луже всегда лежала чья-то черная от грязи свинья и плескались белые от природы утки.

– Ваша задача, – сказал я, – срочно узнать адрес или, лучше всего, телефон этого Прыща.

– Телефон есть! – обрадовался дядя Костя и зашарил в карманах брюк, достал смятую пачку из-под сигарет. – Он так и сказал: надумаешь пораньше – звякни, скидку сделаем. – И дядя Костя потрогал фингал под глазом, уже обретавший разные цвета.

Понятно: он этот фингал получил одновременно с телефоном – в качестве предоплаты.

– Отлично! – сказал я, забирая у него пачку. – Ждите нашего сообщения.

Дядя Костя трогательно прижал руки к груди и, наверное, долго смотрел мне вслед с надеждой, благодарностью и восхищением.

Так, одно задание нашего великого организатора я выполнил. А вот второе – посложнее. Мне предстояло завербовать взрослого сообщника для наших дел. Это должен быть человек честный и смелый. Хотя подставлять мы его не собирались. Его задача была проста, и об его участии в наших разборках никто никогда не узнает. После долгих споров мы с Алешкой остановились на бородатом лодочнике. Ведь когда распространился слух о нашей причастности к преступной группировке Феди Гуся, этот лодочник сразу изменил к нам свое отношение, в худшую сторону. И не скрывал этого. А значит, он человек честный, смелый и тоже ненавидит бандитов и жуликов.

И я, не теряя времени, помчался на лодочную станцию.

Лодочник был на месте. Он сидел в голубой моторке и, задрав над водой ее двигатель, что-то в нем ковырял отверткой.

Увидев меня, лодочник неразборчиво буркнул в бороду и опустил мотор.

На причале было много любителей водных прогулок – взрослых и детей. И я разумно рассудил, что вести конспиративный разговор с лодочником среди них небезопасно. Кто-нибудь мог нас услышать… А этот «кто-нибудь» вполне мог оказаться из стана наших врагов. Поэтому я без лишних слов перешагнул с причала в лодку и уселся на носовой палубе. Лодочник хмуро взглянул на меня, но ничего не сказал.

– Не прокатите? – вежливо, но настойчиво попросил я.

– За отдельную плату. – Мне показалось, что он произнес эти слова со скрытым злорадством. Не любит он «крутых», это точно. – И в порядке очереди.

А я сначала и не сообразил, что толпа на причале – это очередь на прогулку по озеру на моторке.

Услыхав слова лодочника, очередь замахала руками, и кто-то из нее, от лица всех, заявил:

– Да пусть едет, мы не возражаем.

Мне стало неловко. Нет, такая слава нам не нужна.

Лодочник с немым укором оглядел желающих покататься, вздохнул и дернул заводной шнур мотора. Тот послушно взревел, и голубая лодка осторожно выбралась из тесной толпы других суденышек, набрала на чистой воде скорость.

– К острову, пожалуйста, – как порядочный клиент прокричал я лодочнику, перебивая шум мотора.