Читаем #ДиафильмыИНегативы полностью

#ДиафильмыИНегативы

Константин Владимирович Гасников

Поворот на юг внезапный,

Торопись, иди на запах,

Чувствуешь пока.

Диафильм №27

Снег

Падал сверху,

И снегом пах ее воротник,

Вы шли.

Гуляли -

И были в целом мире одни,

Но он был лишним,

И зря в картине мира возник,

Он был тогда и там,

Но в неверной роли.

А снег летел,

На ладони падал,

Скрипел во мгле,

Вы шли и шли,

И ложились тени

Под каждый след,

И воздух был -

Чем губы ее теплей,

И по ботинкам мокрым

Бежали разводы соли.

Сто лет назад,

Не с ним,

И не с ней,

И в другой стране,

Случился полночный

Белый

Безумный снег,

И снег (спустя эту сотню лет)

Где-то в нем, на дне.

И иногда (с годами – реже)

Немного больно.

Диафильм №28

На Невский,

Сквозь низкую облачность,

Срывая со струн проводов

Аккорд,

Опустится сложенный мною

Игрушечный самолетик

Из хрупкой белой бумаги.

На крыльях – слова о главном,

Не высказанные вслух.

Коснется брюшком скатерти

Рядом с кофейной чашкой,

И – разобьет на части

Твою

Одинокую

Тишину.

Диафильм №29

Растаял снег, и травы поднялись,

И воробьи купаются в пыли,

И ноги не касаются земли,

И воздух сладок.

Блестит на листьях тополя роса,

И небо все в пушистых полосах,

И крови в венах хочется плясать,

Нестись куда-то.

На теплых досках так легко лежать,

Густым прозрачным воздухом дыша,

И катится над крышей солнца шар,

Уже к закату.

Прости меня, мой милый, добрый мир,

Заполненный спешащими людьми,

Прости меня, пусти меня, прими

Меня обратно.

Диафильм №30

Касаясь кистью неба ноября,

На рисовой бумаге пишешь вязью,

И капля пота щиплет угол глаза,

И иероглифы ложатся в ряд;

Душа твоя бела, как первый снег,

И пальцев бег протяжен и уверен,

Ночник горит, и за прикрытой дверью

Спит мир.

И – улыбается во сне.

Диафильм №31

Ты смотришь на желтое солнце, плывущее к западу

Над городом тянется тонкая пряжа дыма,

Насыщенны, словно в детстве, цвета и запахи:

Дыхание счастья мгновенно и непостижимо.

Есть воздух – дышать, есть дороги – и это в кайф.

Богатство твоё не отнять.

Никому.

Никак.

Диафильм №32

Последний снег сойдет еще нескоро.

Не унывай, уставшая душа,

Не забывай смотреть цветные сны.

Капели в наши стены не спешат.

Да вот же мы, смотри, наш славный город.

Мы выжили.

Добрались до весны.

Диафильм №33

Настоящее сердце – редкость в наш сверкающий век соблазнов,

Вместо неба в алмазах – стразы,

Слишком много случайных связей.

Слишком – грязно.

Равнодушия бич плетёный

Оставляет на коже раны,

И отрава вранья желанна,

И экраны больны рекламой.

Всяким хламом.

За окном темно-серый сумрак, на столешнице чай остывший,

Слышишь – падают капли с крыши?

Не сдавайся, покуда дышишь.

Ты – отыщешь.

Диафильм №34

Что тревожит тебя – в пыль сотру, да отдам ветрам.

Ведь любой колдунье известно: печаль – зола.

Бесполезно противиться. Я уже здесь. Пришла.

И на доброе слово свою обменяю нежность.

Сквозь листву и звездную пыль долгий путь лежал,

Но легко на запах было (к тебе!) бежать,

Лишь дрожало вбитое в пень острие ножа,

И летела луна меж ветвей в глубине безбрежной.

Диафильм №35

так бывает, когда паровозный гудок по спине, а тебе нереально, как будто в горячечном сне, и неважно, что ночь, и неважно, что холод и снег, только стылые рельсы неслышно поют под перроном

за окошком купе тот, кого ты полжизни искал,

одеяло под локтем, и плещется чай о стакан

но сорвавшимся камнем по насыпи мчится тоска

и с размаху в висок: он теперь для тебя посторонний

посторонний

совсем

навсегда

для тебя

посторонний

Диафильм №36

Засыпаешь с чувством, что завтра – уже весна,

Что со срезов кровли падают капли света,

Шарфик – в сумке, очки отысканы и надеты,

Пахнет мартом; сквозь небо солнце летит, звеня,

Заплетает в ткань облаков лоскутки огня…

…а потом, за весною сразу, наступит лето;

То прекрасное лето, которое – только нам.

Диафильм №37

Ты криво скроен, без лекал, зато с ресурсом на века, и жизнь отправлен прожигать. В груди торчит меридиан, как вертел. Темна дорога, далека, и над плечом горит закат, и нет ни шанса отыскать ни кабака, ни бардака.

Ни смерти.

Шальная от роду судьба – дурной башкою по столбам, и свёрнута к чертям резьба, и на болту судьбу ты эту вертишь. Да, славно грязи похлебал, полынь и соль в пяти хлебах, и ты в толпе, и ты – толпа.

И нет ни дома, ни петли.

Ни смерти.