Диагностика любви

– Оказывается, ты еще более доброжелательный человек, чем я думал. Я бы запер этого парня в темницу и выбросил ключ от двери.

– Я тоже хотела так поступить, – призналась Шарлотта. – Я всего лишь человек. Но со мной работали консультанты, и теперь я могу помогать другим. И именно поэтому я хотела создать кризисный центр помощи. Потому что сама через это прошла. Я знаю, что такое насилие, и хочу помогать людям преодолевать последствия кошмара.

– Теперь я это понимаю и по-настоящему тобой восхищаюсь. Но разве тебе не приходится заново переживать то, что с тобой произошло, всякий раз, когда ты разговариваешь с женщинами, оказавшимися на твоем месте?

Иногда, но воспоминания уже не причиняют мне столько боли. – Шарлотта прижалась лбом к его груди. – Я по-прежнему иногда ощущаю себя грязной. Хотя после отъезда полиции я терла кожу чуть не до крови. И именно поэтому не встречаюсь с мужчинами.

Он поцеловал ее в макушку.

– Никакая ты не грязная. Ты сильная, смелая и великолепная. Я рад, что ты мне доверилась. Я никому об этом не скажу, но не потому, что жалею тебя, а потому, что уважаю твое право на частную жизнь. Если бы ты рассказала мне обо всем, я никогда не поставил бы тебя в такое положение.

– Я читаю газеты каждый день и жду, когда репортеры сопоставят факты и сделают соответствующие выводы.

В отличие от Джеймса, Шарлотта не привыкла к вниманию представителей СМИ. Наверное, она чувствует себя в аду, отбиваясь от папарацци.

– Если это тебя обрадует, я скажу, что в журнале Great написали, будто ты не займешься со мной сексом, даже если я окажусь последним мужчиной на Земле. Газетчики смакуют эту информацию, поэтому у них нет времени разузнать о твоем прошлом.

Шарлотта отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Значит, они пишут гадости о тебе?

Джеймс пожал плечами:

– Они делали это и раньше. Я справлюсь. – Ей не следовало знать, что фотографии Софии и ее любовников печатались еще до того, как Джеймс с ней развелся. – На следующей неделе они опубликуют новые сенсационные фотографии какой-нибудь пьяной обнаженной знаменитости на пляже, и это будет новая история. Все забудут о нас.

– Надеюсь. – Она прикусила губу. – Это ужасно, когда все в больнице только о тебе и говорят.

Он помнил, как люди пролистывали страницы, стараясь отыскать очередную сплетню о его рушащемся браке. Они быстро прятали журналы и виновато на него смотрели, когда он входил в комнату. Где бы Джеймс ни появлялся, сразу наступала тишина – доказательство того, что еще минуту назад шло бурное обсуждение его личной жизни.

Вне сомнений, Шарлотта, будучи довольно замкнутым человеком, очень болезненно воспринимала толки и пересуды. Да, она улыбалась на людях, но ревностно охраняла свои тайны. Джеймс, по крайней мере, привык к тому, что о его семье сплетничают.

– Я знаю, – мягко произнес он, отводя волосы от ее лба. – И мне жаль, что я причинил тебе боль.

– Ты не нарочно.

– Не нарочно. И я бы многое отдал, чтобы повернуть время вспять и все изменить. – Джеймс помолчал, потом прибавил: – Но кое-что я бы менять не стал – встречу с тобой. – Он коснулся ее лица. – Это – лучшее, что когда-либо со мной случалось. Но я подвел тебя. Но если ты дашь мне шанс, я хотел бы все исправить.

– Это письмо… Ты не шутил?

Он покачал головой:

– Я его несколько раз переписывал. Но даже окончательный вариант кажется мне плохим. Ты считаешь, что я люблю привлекать внимание…

– Ты действительно любишь привлекать внимание, – сухо отрезала Шарлотта. – Бьюсь об заклад, ты писал письмо дорогой перьевой ручкой.

– Да, эта ручка – подарок бабушки. – Он грустно улыбнулся. – Я не знаю, могу ли отказаться от дорогих вещей. Но ради тебя я постараюсь.

– Новый старт?

Джеймс кивнул:

– Мой вопрос будет звучать совершенно неуместно, но я все равно спрошу: ты сегодня ужинала?

– Нет.

– Я тоже не ужинал. У меня есть овощи в холодильнике. Можем заказать пиццу на дом. Никакого гламура. Мы просто проведем вместе время.

– С удовольствием, – сказала Шарлотта, и от ее улыбки у Джеймса впервые за день потеплело на душе.

Шарлотта решила не пить вино, полагая, что придется садиться за руль и возвращаться домой, поэтому налила себе минеральной воды. Джеймс резал овощи для салата, когда в дверь позвонили.

– Мне открыть? – спросила она.

– Если не возражаешь. Я расплатился кредиткой, так что просто забери пиццу.

Шарлотта спустилась вниз, открыла дверь и в ужасе ее захлопнула: за спиной парня, принесшего пиццу, маячили папарацци, которые тут же нацелили на нее объективы камер и сунули под нос микрофон.

Джеймс тоже спустился, услышав непонятный шум.

– В чем дело? – спросил он.

– Папарацци.

Он простонал:

– Шарлотта, мне так жаль. Я понятия не имел, что они пронюхают, где ты.

– Возможно, один из них был снаружи, когда я приехала. Я просто его не заметила. И как я поеду домой?

Джеймс вздохнул:

– Думаю, мы просто подождем, когда они разойдутся.

– Ты предлагаешь мне остаться на ночь? – Шарлотта запаниковала. Да, ее влекло к нему, но она не была готова провести с ним ночь.

Он взял ее за руку: