Диагностика убийства

Как и полагалось, в комнате никого не было. Однако окно почему-то оказалось распахнуто настежь, и легкая занавеска колыхалась на ветру снаружи. Странно: я точно помнила, что перед уходом закрыла окна! Может, кто-то из слуг заходил сюда с уборкой? Я провела пальцем по резному трюмо. Нет, тонкий слой пыли лежал здесь, как и прежде. И я заметила еще одно изменение: портрет Кундалини висел неровно – видимо, ветер заставил его перекоситься, и сейчас один угол явно был выше другого. Я подошла, чтобы поправить картину, и в этот момент она упала – я едва успела предотвратить удар об пол, неловко поймав ее обеими руками. Оказалось, гвоздь, на котором висел портрет, разболтался и в конце концов выпал. Неужели Кундалини во сне предупреждала меня об этом? Может, она боялась, что, упав, картина пострадает? Нечего было и думать о том, чтобы вбивать гвоздь, ведь для этого требовалось как минимум знать, где в поместье находятся инструменты. Кроме того, если бы я даже отважилась на столь экстравагантный поступок, меня непременно осудили бы все, включая слуг: шримати не пристало заниматься столь низменными делами, для этого существуют специальные люди, получающие зарплату!

Поэтому я решила попросить утром кого-нибудь из слуг вбить гвоздь и повесить портрет на место. Пока я несла тяжелую ношу до кровати, куда намеревалась ее положить, что-то выпало из подрамника на пол и, тихонько шурша, скользнуло под кровать. Аккуратно устроив картину, я нагнулась и пошарила рукой в темноте, почти сразу же нащупав то, что искала. Я извлекла на тусклый свет брезжившего утра толстый конверт. Он не был запечатан, и я, не повредив его, вытащила несколько листов толстой бумаги, от руки исписанной мелким почерком. Я ничего не смогла прочесть – письмена были на хинди. Ну, и что такое я нашла? Ясно одно: без участия прабабушки Кундалини мне и в голову не пришло бы передвигать портрет и тем более снимать его со стены!

Задумчиво вертя в руках находку, я отправилась в обратный путь до своей спальни.

* * *

Полубессонная ночь не прошла даром. С утра я сделала два звонка. Один – братьям Баджпаи. Я наткнулась на Кишана и попросила его поискать среди бумаг отца письма, адресованные некоему Виру Чатурведи. Судя по тому, что сказал по телефону Егор, именно с этим человеком отец вел переговоры насчет переселения. Как только Кишан изучит содержание писем, он должен будет немедленно разыскать господина Чатурведи, а позже встретиться со мной для обсуждения дальнейших действий. Во время этой встречи я собиралась отдать адвокату бумаги, найденные мной в комнате Кундалини.

Затем я позвонила Тусшару Шетти.

– Вот не ожидал вас снова услышать! – удивился он, когда я представилась. – Я чем-то еще могу быть вам полезен?

– Тусшар, не хотите поработать на меня?

– Поработать?

– В качестве частного сыщика. Думаю, профессионал вроде вас лучше всего справится с подобным заданием. Я заплачу, сколько скажете.

– Если вы серьезно это предлагаете, то я согласен! – В голосе бывшего полицейского звучало неподдельное воодушевление. – Честное слово, это дело такое запутанное, что я и бесплатно занялся бы им!

– Этого не требуется: вы получите столько, сколько обычно стоят такие услуги, а если сможете узнать нечто стоящее, и того больше. Значит, договорились?

– С чего вы хотите, чтобы я начал?

– Два дела. Первое: нужно выяснить, что за контора работает под вывеской «Бурман и Ко».

– Ясно. А второе дело?

– Мне нужно, чтобы вы съездили в Бангалор.

– В Бангалор?!

– Это что, далеко?

– Ну, вообще-то, да – на юге, в штате Карнатака. Но это не имеет значения – надо, значит, надо. Только зачем?

– Мне нужно выяснить все о женщине по имени Налини Датта.

– Знаете, это – не самое редкое имя в Индии! – хмыкнул Тусшар. – У вас есть что-то еще?

– Адрес почтового отделения, на который пересылали денежные переводы.

– Уже кое-что! Ладно, сделаю, что смогу.

Договорившись с Тусшаром Шетти, я приняла душ, оделась и спустилась к завтраку. За столом уже сидел Милинд. Он тепло улыбнулся мне и, надо отдать ему должное, не стал говорить о свадьбе, несмотря на подмигивания и переглядывания Мамты-джаан, Чхаи и Сушмиты. Анита сидела с каменным лицом, словно проглотила жабу и теперь боялась открыть рот, чтобы та не выскочила наружу на глазах у всего честного народа. Я украдкой разглядывала их с Милиндом, гадая, какие отношения связывают этих двоих. Он редко поглядывал в сторону моей мачехи, она также избегала смотреть на него, но это еще ни о чем не говорило: я не забыла, как Анита спала с лица, едва Сушмита проболталась о возможной скорой свадьбе между мной и хирургом!

– А у меня хорошие новости, – сказала я, когда слуги обнесли всех чаем и кофе, в зависимости от предпочтений каждого.

– Правда? – проскрипела Анита. – Неужели моего сына выпускают?

Она сказала это так, словно я была виновата в аресте Санджая. Знала бы она, чем мне приходится заниматься, чтобы помочь брату!