Диагноз доктора Холмса

Только тогда шок немного отпустил. Дмитрий еще не пришел в себя, ему казалось, что рядом с ним разорвалась бомба и его накрыло взрывной волной. Он не мог нормально мыслить — ведь перед ним только что легко, играючи раскрыли его главный секрет! Но он уже мог обратиться к ней:

— Как?!

— Как я узнала?

— Да!

— А я не знала, — подмигнула ему Анна. — Ты сам мне только что сказал.

— Что?..

Рано он поверил, что хуже уже не будет. Дмитрий бессильно откинулся на спинку мягкого диванчика, а Анна, делая паузы на кофе, пояснила:

— Вообще-то кое-какие подозрения у меня были. Когда я была в гостях у Леона и Лидии, я наблюдала за тобой и ней, видела, как ты смотришь на нее. Но само по себе это вообще ничего не значило. У меня просто появилось подозрение, в которое я и сама не очень-то верила. А сейчас, раз уж мы остались наедине, я решила проверить свою теорию. Я чуть разозлила тебя — это несложно, ты стабильно реагируешь на одни и те же триггеры. А говоря по-человечески, есть несколько тем, которые поджигают тебя как спичку, и я использовала их. Злость заставляет людей потерять бдительность. Когда я увидела, что ты бесишься, я решила сказать тебе якобы правду и посмотреть на твою реакцию. Поздравляю, ты сдал себя с потрохами. Но не вини себя: я и не догадывалась, что это так важно для тебя.

Он попался…

Попался так глупо!

Дмитрий не мог в это поверить. Он пришел сюда, чтобы усмирить ее, а вместо этого дал ей ключ, способный разрушить сразу две семьи.

— М-да, не такой уж ты хороший брат, как хотел казаться, — задумчиво продолжила Анна. — Мне бы сейчас позлорадствовать, а мне жаль Леона. Да и тебя тоже! Я допускала, что ты максимум ребенка ей заделал в пьяном угаре, а ты влюблен в нее! Плохо это. Только вякни при мне теперь про семейные ценности.

— Что ты будешь делать? — еле слышно спросил он.

— По-хорошему, надо бы сказать Леону…

— Он не должен знать!

— То есть он продолжит жить во лжи? Так не будет, Дима. Но мне все-таки кажется, что сказать ему должен ты, а не я, так будет правильнее.

— Я не могу этого сделать…

— Можешь и сделаешь, — отрезала она. — Давай договоримся так… У тебя десять дней. Думай, сочиняй сценарий, пиши речь. Потому что, если этого не сделаешь ты, через десять дней все расскажу ему я. А я, как ты уже мог понять, человек не слишком деликатный.

— Да ты просто хочешь увести его из семьи!

— Нет. Леон дорог мне, не скрою, но ты зря приписываешь мне фашистское коварство. Я не собиралась разводить его с Лидией. Однако теперь я вижу, что он обязан узнать правду. Дим, ты уже не выбираешь, да или нет. Ты выбираешь только когда и как. Удачи тебе — и не путайся больше у нас под ногами.

Она ушла, унося с собой знание, которого у нее никак не должно быть — у нее из всех людей! А Дмитрий остался за столиком один; он никогда еще не чувствовал себя таким идиотом.

Он пришел сюда с уверенностью, что спасет семью брата, но стало только хуже.

Глава 9. Клара Лавринг

Леон сомневался, что теперь в ней сразу признают совершеннолетнюю. Анна всегда выглядела молодо — особенности тонкой, подтянутой фигуры, которая одинакова и для взрослых женщин, которым очень повезло, и для девочек-подростков. Но теперь она и вовсе постаралась.

Ее макияж был агрессивным и, если называть вещи своими именами, глупым, однако глупым по-детски. Она выбелила кожу до бледного фарфорового оттенка, густо накрасила черным глаза и губы, убрала с лица любой намек на теплый цвет. Теперь она напоминала то ли очень женственного солиста рок-группы, то ли дерзкую панду. Наряд был под стать: узкие кожаные брюки, черный корсет, поверх него — свободная накидка-сетка и косуха. Ботинки тяжелые, с металлическими набойками, на лице — не меньше килограмма пирсинга всех видов и размеров. Да еще и волосы ярко-красные с черными концами, словно она неудачно наклонилась над ведром с краской.

Первую минуту он вообще не мог говорить, он просто рассматривал ее, как экзотического зверька в зоопарке. Наконец он выдал:

— Уау!

— Вот именно, — подмигнула ему Анна. — Уау — мое второе имя.

Он не мог сказать, что в восторге от этого образа трудного подростка, который ищет себя не в тех местах. Но способность менять не только внешность, но и возраст поражала.

— Ты понимаешь, что теперь я буду рядом с тобой смотреться как педофил? — полюбопытствовал Леон.

— Воображать себя ты можешь кем угодно, а роль у тебя та же, что и в клубе.

— Твой охранник?

— И водитель, — кивнула она. — Потому что мне еще только семнадцать с половиной, и, хотя мне уже подарили «Феррари», пока я гоняю только по ночным улицам, когда ментов поменьше.

— Слушай, ты уверена, что ради одной встречи тебе нужна такая продуманная история?

— Лишней не будет, потому что иначе он откажется с нами говорить.

— Мы могли бы рассказать о нем полиции…

— И расскажем, — заверила его Анна. — Но потом. Это тебе не сопляк-любитель, тут профессионал, он умеет молчать в полиции и ждать адвоката, для него это просто часть работы. А нам нужны ответы, причем быстро.