Диагноз: Любовь

— Мой дядя тут совершенно ни при чем. Все дело в Бене. Он постоянно ворчал, повторяя, что я должна сходить к психоаналитику. А помощь на самом деле нужна ему, а не мне. Однажды мы сидели в машине, остановившись на красный свет, и торчали там целую вечность. Я не помню, чтобы когда-либо еще приходилось так долго ждать зеленого света. К тому времени как загорелся зеленый, я успела очистить целый апельсин! И вот я говорю твоему брату: «Что за ерунда, красный свет горит так долго, что мне хватило времени, чтобы почистить апельсин». И знаешь, что мне ответил Бен? Он сказал: «Это не апельсин. Это клементин». Ну и кто из нас начинает спорить? Да он подначивает меня на каждом шагу!

— Но клементин чистится гораздо быстрее, — заметила я.

— Да какая разница? — возопила Алисия. — Боже, мне следовало догадаться. Человек, который знает Бена лучше всех, будет мыслить точно так же, как он!

Внезапно я потеряла нить разговора, не понимая, каким образом связаны красный свет и клементины, но, к счастью, мы уже были около кладбища, которое временно отвлекло ее. Пока мы спускались с холма на дорожку, идущую через него, Алисия молчала.

— Эй, а что тут случилось? — спросила она, показывая на надгробия, многие из которых лежали на земле, словно разбитые Моисеем скрижали.

Я вытаращилась на нее.

— Вообще-то война…

— А я считаю, что с тех пор могли бы и прибраться.

Мне внезапно захотелось позвонить Бену и спросить: «Ты на этом собрался жениться?» — но я вспомнила, что свадьба теперь под вопросом.

— И что, вы отменили свадьбу?

— О Боже, конечно нет. Мне просто нужно время, чтобы решить, подходим ли мы друг другу. — Хмыкнув, Алисия добавила: — Отменить свадьбу? Ну и шуточки у тебя. Я уже купила платье.

Любопытство победило мое нежелание общаться с ней.

— И что оно собой представляет?

— Множество тонких ремешков и облегающего шелка. Вера Вонг.

— Мило, — сдержанно произнесла я. Свадьба обычно напоминала мне церемонию вручения «Оскара». Никто не знает, чем все закончится, но рассматривать наряды — самое интересное.

Кладбище осталось позади, и Алисия направилась к скромной церквушке, мимо которой я вчера проходила, — вниз по склону холма, а потом в сторону маленькой аллеи. Когда я запротестовала по поводу того, что мы внезапно повернули налево, минуя брусчатку Хай-стрит, Алисия ответила, что этот путь короче и что она, дескать, знает это наверняка, потому что плутала здесь, разыскивая меня. Надеюсь, подумала я, она не поведет меня в кафедральный собор Винчестера? Я еще не видела его и уж точно не хотела экскурсии в такой компании. Когда-нибудь, если выдастся возможность, я с удовольствием зайду туда помолиться. Одна.

Мысли о кафедральном соборе напомнили мне о Бене, о его рассказах на библейские темы и о том, как он говорил: «Все, что отвлекает от храма, делает тебя нечистым». Я припомнила рабочую нагрузку в госпитале и поняла, что нечиста уже много лет, поскольку у меня не оставалось ни времени, ни сил на веру.

— Должно быть, тебе было очень неловко, когда Бен нашел себя в вере, — сказала я, идя рядом с Алисией вдоль средневековой ограды, достигающей трех метров в высоту.

— Что, прости? — Тонко выщипанные брови Алисии взлетели вверх.

— Я хотела сказать, что тебе было сложно смириться с тем, что Бен, перспективный режиссер, ни с того ни с сего решил стать священником.

— Au contraire[11], — ответила Алисия. — Во-первых, он ни разу не снял фильма продолжительностью больше десяти минут. Неужели брат не говорил тебе, как мы познакомились?

— Джекси, — произнесла я, поскольку только с помощью лучшей маминой подруги Бен мог познакомиться с Алисией. Джекси была известным дизайнером одежды, она знала более-менее важных людей буквально повсюду. Она нашла Бену работу на телевидении, причем именно на том канале, где Алисия вела обзор новостей. Остальное, как сказал сам Бен, решила судьба.

— Джекси никогда не знакомила нас, — возразила Алисия. — С ней я впервые увиделась уже после того, как мы начали встречаться. Она привела Бена для работы над хроникальным фильмом на мой канал, и, честно говоря, выглядел он донельзя жалким. Поначалу он был Человеком, Который Не Смеется. Но я выбрала его, ибо в нем было что-то невероятно искреннее, по крайней мере то, что касалось работы. Он немного воспрянул духом, когда я согласилась выпить с ним кофе, и начал улыбаться после нашей совместной прогулки. А потом, спустя несколько месяцев, у твоего брата наступило духовное прозрение. Ты когда-нибудь видела Бена невероятно взволнованным? На грани срыва? — спросила Алисия. — Пока он не нашел свое призвание, я не наблюдала за ним особого рвения в делах, если, конечно, дела не касались секса. Иисус и секс. Это заразно. Я даже пересмотрела свои убеждения, хотя я и агностик.

«Иисус и секс, — подумала я. — Две вещи, которых я еще не знаю».

— Но ты же злилась, уезжая из Нью-Йорка, когда он решил пойти в семинарию, — напомнила я.

— Это он тебе сказал? — поинтересовалась Алисия.