Читаем Диагноз власти полностью

Никаких «охраняемых Законом интересов РФ и прав ее граждан»! Кто из избирателей перечислит эти интересы? Кто докажет их нарушение? Опять отдать избирателей во власть корыстных болтунов? Ведь Дума немедленно примет закон о перечне законных интересов и прав граждан РФ. И потом будет тыкать этим перечнем в нос избирателям, доказывая, что все до одного интересы соблюдены, а народ будет нищ и обворован. Нельзя допустить, чтобы нашу Цель бюрократы перетащили на поле своей казуистики и там изнасиловали документами, статьями, пунктами, параграфами и т. д.

«Плохое» — это самая общая характеристика, которая может быть оценена только личным восприятием каждого гражданина — его собственная жизнь стала лучше или хуже? Пусть власть докажет ему, что его жизнь ее стараниями стала лучше. Не докажет — ей никакие юристы не помогут и не должны помочь.

Мы, товарищ Подшивалов, исходим из ясного представления того, зачем человеку нужно государство — для организации коллективной защиты граждан в случаях, когда в одиночку защититься невозможно или невыгодно.

Здоровый человек не может найти работу — он беззащитен, больной не может получить лечения (платного или нет — второй вопрос) — он беззащитен. Человека обворовали бандиты — он беззащитен. И т. д. и т. п. Государство должно защищать своих граждан, а они ему служить.

Поэтому и стоит в Поправке и Законе «защита граждан», а не «защита их законных интересов». Избирателям и народу совершенно наплевать, что нынешняя власть защищает «законный интерес» березовских, гусинских и прочей сволочи обворовать народ.

Эта поправка будет базой новой Конституции, и в ней народ определит виды защиты, а начинать новую Конституцию нужно с этой 138-й статьи старой Конституции и текст ее должен быть именно таким.

В противном Вы, т. Подшивалов, меня не убедили.

* * *

Далее т. Подшивалов пишет:

«Теперь, если разрешите, несколько замечаний по поводу «Закона «О суде народа России над Президентом».

Президент и Члены Федерального Собрания избираются не народом РФ, а гражданами Российской Федерации, поэтому употребление термина «народ» здесь просто невозможно.

Понятия «преступления» и «подвига» должны даваться не в одной статье, а в разных. Например, Статья 2 «Понятие преступления»; Статья 3 «Понятие подвига». Обратите внимание на то, как Вами сформулировано понятие «преступление»: «ухудшение жизни народа без веских причин». С правовой точки зрения это определение на практике вызовет более серьезные трудности с его понятным содержанием. Уже в самом предлагаемом Вами законе должны содержаться критерии, по которым будут определять «ухудшение жизни народа». Эти критерии должны быть универсальными для всей территории РФ. Ими могут быть; сокращение продолжительности жизни Граждан РФ (а не народа), увеличение смертности, сокращение рождаемости, снижение калорийности пищи, ухудшение снабжения медпрепаратами и т. д. К работе над определением таких критериев необходимо привлечь ученых, занимающихся данной проблемой или смежными проблемами, пусть они подскажут, какие критерии нужно брать за основу.

Понятия: «преступники» и «герои» тоже должны формулироваться отдельными статьями, причем выражение «субъекты преступления» будет точнее формулировки «преступники», поскольку преступником человека называет фактически суд, объявляя приговор».

* * *

Возможно, Вы и правы, возможно, нам нужно дополнить закон:

«Статья 20. Понятия, используемые в Законе.

Государство. Объединение граждан органами управления с целью организации коллективной защиты народа в случаях, когда отдельный человек себя защитить не может или ему это невыгодно делать одному.

Гражданин. Дееспособный человек, находящийся под защитой Государства и служащий ему (участвующий в коллективной защите).

Население. Граждане и их несовершеннолетние дети.

Народ. Население и его будущие поколения».

Поскольку у нас по Закону данное преступление не имеет срока давности (ст. 12), то судить прошлую власть могут и будущие поколения, следовательно — народ. И этот термин, в данном случае, абсолютно правомерен.

Я не понял, какой смысл в разделении статьи на две. Что это и кому дает?

По поводу критериев объяснено в Законе — у каждого избирателя (судьи) должен быть единственный критерий — его собственный взгляд на жизнь — улучшилась его жизнь или ухудшилась, были тому веские причины или нет. Не должно быть никаких инструкций, как именно ему оценивать власть. И упаси Господь допускать к этой оценке ученых!

А если люди, идущие во власть, боятся, что их неправильно оценят, то им во власти делать нечего.

Преступник — понятие общепринятое, и люди знают, кто это. А «субъекты преступления» даже мне понятны не сразу, эту юридическую чушь ни в коем случае в Закон допускать нельзя.

На Вас, т. Подшивалов, давит груз Вашего профессионализма, уместный только при исполнении Вами профессиональных обязанностей. Для Вас суд — это один паскудник. А 100 млн. избирателей — это не суд. Вы не правы. Вот эти избиратели — это и есть самый высший суд, и он безусловно может назвать преступником кого угодно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Политический бестселлер

Подлинная история русских. XX век
Подлинная история русских. XX век

Недавно изданная п, рофессором МГУ Александром Ивановичем Вдовиным в соавторстве с профессором Александром Сергеевичем Барсенковым книга «История России. 1917–2004» вызвала бурную негативную реакцию в США, а также в определенных кругах российской интеллигенции. Журнал The New Times в июне 2010 г. поместил разгромную рецензию на это произведение виднейших русских историков. Она начинается словами: «Авторы [книги] не скрывают своих ксенофобских взглядов и одевают в белые одежды Сталина».Эстафета американцев была тут же подхвачена Н. Сванидзе, писателем, журналистом, телеведущим и одновременно председателем комиссии Общественной палаты РФ по межнациональным отношениям, — и Александром Бродом, директором Московского бюро по правам человека. Сванидзе от имени Общественной палаты РФ потребовал запретить книгу Вдовина и Барсенкова как «экстремистскую», а Брод поставил ее «в ряд ксенофобской литературы последних лет». В отношении ученых развязаны непрекрытый морально-психологический террор, кампания травли, шельмования, запугивания.Мы предлагаем вниманию читателей новое произведение А.И. Вдовина. Оно представляет собой значительно расширенный и дополненный вариант первой книги. Всесторонне исследуя историю русского народа в XX веке, автор подвергает подробному анализу межнациональные отношения в СССР и в современной России.

Александр Иванович Вдовин

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Публицистика / Документальное / Военное дело
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика