Диагноз: женщина (СИ)

— Не понимаю, откуда это у меня? — я даже понюхала запястья, но новых мыслей это не прибавило. — Первый раз вижу.

— Рина, ты нас боишься?

— Я вас впервые вижу, могу вас опасаться только как любая женщина может опасаться незнакомых мужчин, — капитан при этом хмыкнул и поднялся с табурета. Корнелиус кивнул ему головой и тот отошел к двери. — Но вы не вызываете у меня страха, скорее интерес — что будет дальше. И хотелось бы понять, где я нахожусь.

— Рина, ты можешь сесть на табурет посреди комнаты и протянуть мне руки ладонями кверху? — маг произнес это как-то вкрадчиво, будто боялся, что я забьюсь в истерике.

Да пожалуйста, какие проблемы, смотри, сколько душе угодно, нового все равно ничего не увидишь. Капитан за моей спиной как-то подозрительно зашебуршался и я оглянулась. Ох ты, а у него в руках-то меч, да здоровый какой! И зачем это за спиной, голову, что ли, отрубить хочет?

— Почему он стоит с мечом наизготове? — подскочила я на табуретке. — Спиной к нему не сяду ни за что! Еще не хватало, чтобы он мне голову отрубил!

— Рина, — маг изо всех сил тянул меня за руки к себе. — Это просто…мера безопасности, на всякий случай…

— Нет! Спиной к нему не сяду, хоть убейте! Пусть встанет или впереди или сбоку, чтобы я его видела!

Корнелиус вопросительно посмотрел на парня, тот подумал, кивнул и попросил показать место, куда он может встать. Поторговавшись, мы сошлись на десяти часах по циферблату — и я его вижу хорошо и он не за спиной мага. Корнелиус еще раз взял мои руки в свои, крепко сжал запястья и стал читать нараспев непонятные слова. Голова закружилась, лицо закололо мириадами иголочек, запястьям стало жарко, а перед глазами поплыл туман, смазывая лицо мага и обстановку вокруг. Ну вот, сейчас можно и голову спокойно отрубать, опять влипла во что-то…

Очнулась я уже на лежаке у стены, но атмосфера в комнате резко поменялась. Корнелиус что-то с жаром доказывал капитану, тот уже без меча в руках смотрел на мага обалдевшими глазами и разве что рот не раскрывал от удивления. Потом крикнул, чтобы принесли холодной воды и оба уставились на меня.

— М-м-м…господа хорошие, вы бы объяснили бедной девушке, что тут происходит? А то у меня скоро голова закипит от обилия мыслей!

— Рина, — маг уже начал тронную речь, но подоспевший с водой солдат сбил ему весь настрой. Капитан осмотрел кувшин, отлил воды в глиняную кружку и протянул мне. Парень-то симпатичный, только уж больно взгляд у него…жалостливый, как собаку без ноги увидел прямо. Вода был такая вкусная, что я никак не могла напиться, в животе уже забулькало, а я все облизывала пересохшие губы и сглатывала последние капли. — Рина, — опять начал маг, голос теперь был успокаивающий и очень приятный, нормальный человеческий голос без вкрадчивости и подозрительности, — сейчас мы с тобой пойдем ко мне домой, тут тебе не место. Помоешься, отдохнешь, а там подумаем, что с тобой делать и как тебе помочь.

— К вам? Жить у вас?

— Ну не можешь же ты жить тут с солдатами? И почему ты меня называешь так, как будто я не один?

— У нас так принято говорить с незнакомыми людьми.

— У вас? Где это — у вас?

А где это действительно? Как обращаться помню, а где так обращаются — не помню. Плохо, дырка в голове получилась. Что еще я забыла?

Корнелиус вздохнул — понял, что из меня пока много не вытрясешь, даже если вверх ногами перевернуть, и протянул мне светлую тряпицу.

— Ты голову себе завяжи, пока ко мне будем идти по улицам, дома у меня снимешь.

Что? Почему завязать? Что со мной такое, что надо идти с завязанной головой по улицам? Маг смотрел на меня с грустью в глазах, склонив голову, а капитан отошел к окну и повернулся ко мне спиной, пока я ощупывала голову руками. Волосы, вроде, на месте, грязные да липкие, но это фигня — помыться бы только, уши тоже в порядке, пальцы переползли на лицо…Вот тут мне стала понятна пантомима аборигенов — кожа на лице была не гладкая, а в сплошных буграх и впадинах…Охренеть…это что такое?

— Где я могу посмотреть на себя? — только бы не зареветь, только бы не зареветь…

Маг вынул из кармана блестящий овал в деревянной оправе и протянул мне. Последней мыслью было желание сдохнуть тут и сразу, а потом я отключилась.

Голоса гудели где-то вдалеке, назойливо вытаскивая из спасительного темного омута забытья. На этот раз все было очень плохо и не хотелось ничего видеть вокруг себя. Я рывком поднялась и села, оглядываясь вокруг. На этом лежаке я уже очухивалась…эту булочку, дядя, я уже третий раз вижу…почему эту фразу говорит ребенок, ходящий между зелеными кустами…по лабиринту…что-то из забытого?

Лучше бы я умерла!

— Рина, пошли ко мне домой, я буду думать, как тебе помочь. Смерть всегда успеет прийти.

— Господин Корнелиус, давайте ваш платок, — вспоминать отражение в зеркале было страшно, но все эмоции растворились внутри, уступая место равнодушию к себе и окружающим. — С такой…хм, рожей, нельзя ходить по улицам, вы правы. Господин капитан, искренне жалею, что вы мне не отрубили голову.