Дьякон Кинг-Конг

– Синяк, Джо. Пьянь, чтоб его. Такой окосевший, что в слона в ванной не попал бы. Не говоря уже о людях на причале Витали посреди ночи. Как старый хрыч замочит двух молодых отморозков, которые наверняка сопротивлялись и отстреливались в темноте? Да он чуть не падал на ходу. Он садовник, Джо. Копается с травами. Вот почему его наняла мать. Сам знаешь, как она у меня сходит с ума по травам.

Пек задумался.

– Ну, ей понадобится новый садовник.

– Я и не знал, что у него какие-то терки с этим пацаном. Как его зовут? Того, кто все это заварил?

– Клеменс. Димс Клеменс. Честный пацан. Ничего он не заваривал.

Элефанти выслушал с иронией. Честный пацан. Наркодилер. Ничего не заваривал.

– А старика? – сказал он. – Его как зовут?

– Это я тебя спросить хотел. У тебя что, денег до хера, раз не помнишь, кому платишь?

– Ему платила моя мать! Не помню я его имя. Он служит вон в той церкви, – Слон кивнул через плечо на соседний квартал, где стояли Пять Концов. Потом добавил: – Он дьякон.

Пек озадачился.

– А что делает дьякон? – спросил он.

– Яйца разносит, в баре по счетам платит, спагетти замешивает – почем я знаю? – сказал Элефанти. – Это сейчас не главный вопрос. Вопрос – кто за этим стоит. На твоем месте я бы спрашивал именно это.

– Знаю я, кто за этим стоит. Гребаный ниггер из Бед-Стея, Банч Мун хоч…

– Я не хочу слышать имен, Джо. И не хочу больше слышать ни о каких поставках. Это твое дело. Мое дело – в этом доке. Это все, что меня заботит. Я могу работать с тобой, если тебе нужен мой док. Не более. И теперь выходит, из-за этой фигни на Витали я на время стану радиоактивным.

– И что будет дальше? – сказал Джо.

– У меня есть пара пташек в «семь-шесть». Тоже завел себе пару муравьев в этом муравейнике. Узнаю, что случилось.

– Мы знаем, что случилось.

– Нет, не знаем. Этот хер был такой старый, что даже бухал через трубочку. Он не может застрелить двух молодых дилеров. Даже при помощи второго старика. Эти дилеры – они резвые и сильные. Тот, кто скормил тебе эту басню, ошибается.

– Со мной говорил коп.

– Некоторые дуболомы в «семь-шесть» не смогут заполнить обратный адрес на конверте. Эти пацаны не стояли на месте, если только их не связали. Джо, шпана из Коза, которая толкает дурь, – здоровые, сильные пацаны. Я ходил смотреть, как они играют в бейсбол против Вотч-Хаусес. Ты их видел когда-нибудь без рубахи? И они дадут старику – двум, если их там было двое, – связать их и расстрелять? Те могли бы их кончить, только если эти пацаны там тискались, как мальчик с девочкой. – Он помолчал, задумался. – Да, могу представить. Если два подростка обжимались или еще что, то да. Такое могу представить.

– Что-то там было про девочку.

– Где?

– Так говорила моя пташка из «семь-шесть». Он читал рапорт. Говорит, в рапорте о девушке нет ни слова. Но о ней упоминали.

– Кто упоминал о девушке?

– А, вот что я забыл тебе сказать. В «семь-шесть» вернулся Катоха Маллен.

Элефанти помолчал, потом вздохнул.

– Надо отдать тебе должное, Джо. У тебя беда не приходит одна. Я думал, Катоха уехал.

– Я-то чем виноват? – сказал Джо. – Катоха и уехал. Мой человек говорил, Катоху перевели в «один-ноль-три» в Квинсе, но там он наехал на капитана, когда пытался разыгрывать суперкопа, и его разжаловали из следователей обратно в патруль. Он сержант или что-то вроде того. Говорят, Катоха отдельно просил ребят на патрульных машинах искать девушку-стрелка. Сказал, мол, в доке была девушка.

– Откуда он это узнал?

– Катоха говорил моему человеку, что ходил на лакокрасочную фабрику за причалом Витали и нашел там алкаша, который все видел. Он и сообщил, что девушка была.

– Ты сам с Катохой не разговаривал?

Пек презрительно перекосился.

– Ну да. Сейчас мы с Катохой сядем, нальем себе эля и будем петь ирландские песенки. Я не переношу этого поганого святошу.

Элефанти задумался.

– У нас с Катохой давняя история. Я с ним поговорю.

– Дураком будешь, если попытаешься его подмазать, – предупредил Пек.

– У меня есть голова на плечах. Я только сказал, что поговорю. Приду к нему раньше, чем он придет ко мне.

– Зачем нарываться на неприятности? Тебе он ничего не расскажет.

– Ты кое-что забываешь, Джо. У меня здесь законный бизнес. Я сдаю катера. У меня строительная компания. У меня склад. Моя мать гуляет по району в поисках трав. Я имею право спросить о покойнике в гавани поблизости, особенно раз этот мужик работал у меня – ну, у мамы.

Пек медленно покачал головой.

– Раньше здесь было тихо. До того, как понаехали цветные.

Элефанти нахмурился.

– До того, как появились наркотики, Джо. Не цветные. Наркотики.

Пек пожал плечами и отпил скотч.

– Мы разберемся вместе, – сказал Элефанти. – Но не втягивай меня в другое свое дело. И вбей в башку своим так называемым честным ребятишкам, что моя мать не имеет отношения к стрельбе на Витали. Потому что если с ней что-нибудь случится, пока она собирает одуванчики, папоротники или какой еще там гребаный гербарий ей нужен для здоровья, если она хотя бы споткнется и коленку поцарапает, то их лавочка закроется. И твоя тоже.