Диалектика глобализма

Глобальный идиотизм, например, выражается в субъективном стремлении к приспособленчеству, что приводит к дальнейшей потери ценностных ориентиров и духовной нищете со стороны менталитета. Уходят смыслы, биосоциальный поток истощается, антирефлексии захлестывают – по вине «обанкротившейся ментальности» масс с подачи сообщества. Глобальный идиотизм выражается обычно в поступках, не имеющих смысла. Самоотчуждения и антирефлексия ментальности приводит к усилению психологических аффектов, хотя бы в виде известной «стадности», особенно среди молодежи. Тот факт, что в выборах, например, органов управления, участвуют менее половины населения, должно говорить о многом.

Разве непрекращающиеся войны, насилие, бандитизм, в том числе религиозный, межконфессиональная рознь, закоснелые стереотипы, зомбирование со стороны средств массовой информации – красят нашу сообщество? Таков стал наш менталитет, что глобализм в виде бессмысленного идиотизма стал нормой жизни. Разве это вина цифровизации и телекоммуникационного бума? Алкоголизм, наркозависимость и преступность стали неотъемлемой частью нашего существования. Что-то стало не так с нашими мозгами, если мы это принимаем как должное. Значит, эти мозги, эту ментальность нужно править. Как? Прежде всего, законными смыслами, недаром этому должны, по крайней мере, учить: и коллективный разум, и разум космический. Уж он-то, космический разум, с его внешней самоорганизацией никогда не сгинет в пучине идиотизма собственных ментальностей.

Да, фобии, кризисы, эсхатологический настрой сообщества, зависимость от Интернета уже приводят многих личностей к потере смысла жизни. Это страшно, когда ментальность не осознает, «что должно быть». Все извращения субъективного глобализма бессмысленные. Можно много говорить о борьбе добра со злом, но это уже выходит за рамки настоящего исследования. Непреложный факт: «Добро-злое равновесие» сродни химически-кинетическому в том отношении, что скорости исторических реакций могут, как ингибироваться внутренним (например: угасание стиля пирамид шестой династии из-за его внутренней противоречивости), так и катализироваться внешним (например: римско-кесарев рассвет культуры в пределах империи; или положительным влиянием «мавританского искусства» на Испанию в восьмо-десятом веках). Но катализ всегда уравновешивается ингибированием, процесс добра – явлением зла – при общем результате в виде неуклонности общего развития.

У истории нужно учиться. Тогда не нужно будет выбирать между добром и злом…

Многие века многие философы трактовали вопрос добра и зла кардинально по-разному. Христианская религия вообще канонизировала добро как божью благодать, а зло как проявление воли и влияния Антихриста (дьявола, бесов и прочей «нечистой силы»). Такие понятия были далеки от диалектического рассмотрения, поскольку представляли собой явленные попытки в ущерб процессу обоснования единого процесса истины как превалирующего над самим человеком мировоззрения. Почему так происходило – понятно: уровень абстрактного мышления развивался постепенно. Но не только это было виной заблуждений прошлого, которые находят актуальную среду доныне. Более актульно-важен фактор истории, которую считали и считают как нечто отжившее, мертвое…

Можно говорить о нравственной оценке поведения людей и обществ, но такая оценка будет, так или иначе, относительной. Как оценить: что нравственно, а что нет? Где тот критерий, который мог бы это разрешить? Бессмысленно искать вечные и неизменные основания добра и зла, поскольку это все то же явленное и бесплодно-ягодное направление поисков истины. Божественная воля религии или гегелевский абсолютный дух не годятся для этой цели по той же рутинной причине. Категорический императив Канта основывается на явленном же, имманентном нравственном законе. Он снова и снова подразумевает бесконечное множество проявлений (оценок) этого закона – и позиции добра и зла становятся такими же относительными. Глобальный идиотизм ждет своего развенчивания в умах людей под действием осознания созидательных тенденций ментального глобализма.

6.11. Ментальность истины