Диалектика и атеизм: две сути несовместны

Русский язык делает различие: те, на кого охотятся, именуются стадом; те, кто охотится, именуются стаей. Хотя алгоритмика образования и того, и другого на основе объединения множества особей во многом сходна, но есть и разница, которая состоит прежде всего в том, что детёныши всегда пребывают в стаде, будучи под защитой его силы; а в охотах стаи участвуют только достаточно взрослые особи, самки же охраняют детёнышей вне охотящейся стаи. Но в любом из случаев вследствие порождения определённого качества силы алгоритмика стадно-стайного поведения сопряжена не только с алгоритмикой добывания пищи, но и с инстинктом самосохранения.

У человека инстинктивная алгоритмика поведения способна порождать как стадность, так и стайность — в зависимости от обстоятельств. И в зависимости от обстоятельств инстинкт самосохранения, переключаясь с реакции типа «напасть самому» на реакцию типа «убежать», может быстро обращать уверенную в себе «стаю» «Homo Sapiens» в трусливое «стадо», а обратное переключение с «убежать» на «напасть самому» также быстро способно превращать трусливое «стадо» «Homo Sapiens» в беспощадную «стаю».

И стадность, и стайность в алгоритмике коллективного поведения «Homo Sapiens» порождается на основе нечеловечных типов строя психики (в том числе и в разного рода массовых уличных акциях социального протеста). При этом у вида «Homo Sapiens» инстинктивно обусловленная алгоритмика стадно-стайного поведения стирает личностное своеобразие каждого, кто охвачен ею, поддавшись чувству стадности-стайности.

Жизнь же человека такова, что во многих обстоятельствах он не в праве ни «убежать», ни «напасть сам», но в условиях реальной или мнимой опасности он обязан по Жизни исполнить возлагаемую на него Богом в Промысле миссию, доверяя свою жизнь и смерть непосредственно Богу и сохраняя на протяжении всей своей жизненной миссии личностное своеобразие; а в каких-то других обстоятельствах он обязан не входить в зону действия опасности, исполняя некую миссию в Промысле.

И соответственно исполнение миссии в русле Промысла требует не только владения знаниями и навыками, но и неподвластности инстинктам, в том числе и инстинкту самосохранения, потому, что под его властью нет места вере человека Богу, поскольку инстинктивно обусловленная алгоритмика самосохранения подавляет сознание человека, обрывая обоюдосторонне направленный диалог человека и Бога. Иными словами, инстинкт разрывает религию в клочья[349], а животная по её существу “вера” инстинкту самосохранения подменяет собой человечную веру Богу.

В человечной вере Богу нет места и стадно-стайному поведению, потому что у Бога с каждым человеком — свой разговор, в котором за человеком не признаётся право на занятие позиции: «А что я? Я — как все…», — ибо своеобразие каждой личности, предопределённое Богом, лежит в основе соборности людей. Это и отличает соборность и от стадности, и от стайности[350]; а занятие пози­ции: «А что я? Я — как все…», — представляет собой одну из форм выражения несостоятельности в качестве человека, отрёкающегося от личностного своеобразия самого себя, и представляет собой разновидность неверия Богу и отказа от живой религии.

И началу активизации инстинкта самосохранения соответствует одна из развилок в алгоритмике личностного становления, определяющая одну из составляющих мужского и женского типов психики.

В жизни многих биологических видов в животном мире Земли нормально, чтобы беременные самки или самки, кормящие и занятые воспитанием детенышей, находились бы в безопасности, и тем более — не вступали бы в «боевые столкновения» с представителями своего и других биологических видов; также нормально, чтобы непосредственную защиту самок и детёнышей от опасностей такого рода (главным образом внутрибиосферного происхождения) осуществляли самцы, не обременённые функциональной нагрузкой вынашивания и вскармливания потомства. И соответственно этим функциями в жизни биологического вида обоих полов настроены и инстинкты, включая и инстинкт самосохранения особей каждого пола.

Но в нормальной жизни человечества и каждого из людей не должно быть места многому из того, что свойственно животному миру, и прежде всего: человек не должен быть безусловно подвластен инстинктам. Однако инстинкты он несёт в себе генетически, будучи частью биосферы Земли, а преодоление власти инстинкта самосохранения над психикой человека неизбежно происходит соответственно функциональной нагрузке и особенностям инстинктивной алгоритмики поведения представителей каждого пола в жизни вида Человек разумный.

Есть два естественных способа обеспечения безопасности: