Диалектика и атеизм: две сути несовместны

«Не входить в зону опасности» — реакция на опасность эффективная, но тихая и не сопровождающаяся в своих проявлениях зрелищной эффектностью, что наряду с неготовностью изрядной части женщин к осмысленно-целесообразным волевым действиям в условиях опасности и породило расхожее мнение о трусливости женщин в сопоставлении их с мужчинами. «Преодолевать и подавлять опасность» — реакция в своих проявлениях яркая, бросающаяся в глаза, что наряду с неготовностью изрядной части женщин к осмысленно-целесообразным волевым действиям в условиях опасности и породило представления о преимуществе мужчин в храбрости в сопоставлении их с женщинами.

В историческом прошлом пер­вый способ обеспечения безопасности обществ, культур и региональных цивилизаций выражается в том, что пророчицами, предостерегающими от опасностей, — чаще были девушки и женщины; а вождями, организаторами коллективной деятельности, под водительством чьей воли, опасности преодолевались, — чаще были юноши и мужчины.

И это статистически выражающееся в жизни общества распределение мужчин и женщин по способам обеспечения безопасности в силу своего господства[353] на протяжении многих поколений в толпо-“элитарной” культуре почитается естественным и потому единственно возможным. Но это не так.

Ущербность культуры может состоять и в том, что в ней в качестве способа обеспечения безопасности воспринимается только второй. Первый способ в ряде случаев не воспринимается вообще, либо расценивается как трусость, не достойная человека[354]. А один из видов извращенности культуры состоит в том, что оба способа находят своё место в культуре и признаются ею как достойные человека, но противопоставляются друг другу: первый — как присущий исключительно женскому началу, а второй — как присущий исключительно мужскому началу. Это противопоставление влечёт за собой:

·     взаимное непонимание и обособление представителей обоих полов и, — как следствие их взаимонепонимания, — взаимно исключающие несовместимые между собой действия мужчин и женщин в одних и тех же общих для них ситуациях как мелко-бытовых, так и общественной в целом значимости;

·     ярко выражающуюся неспособность многих женщин осмысленно целесообразно действовать в условиях наступившей опасности, что выливается в бабьи истерики, вой, которые переходят в более или мене продолжительную эмоциональную подавленность и которые способны ещё более усугубить сложившееся положение;

·     ярко выражающуюся бесчувственность многих мужчин к надвигающимся опасностям, вследствие чего они слепо входят в зону опасности, не будучи готовыми к тому, чтобы превозмочь их[355], что приводит к травматизму, к гибели, к ещё более кошмарным, чем женские, мужским истерикам и иным психическим срывам;

·     всё это влечёт за собой множество вторичных неприятных последствий, действие которых ощутимо подчас на протяжении нескольких поколений как в жизни поколений родственников, так и в жизни общества в целом.

В прошлом (XII в. до н.э.) в результате такого рода извращения культуры пала Троя: девственница Кассандра, жречица[356] Аполлона, предостерегла троянцев от того, чтобы они выкрали чужую жену Елену Прекрасную в жены Парису, сыну царя Приама, пред­сказав гибель государства в войне, которая неизбежно возникнет в результате этого оскорбления ахейцев троянцами; мужи — неоспоримо храбрые и умелые воины — не вняли даже предостережению жречицы, а не то, что простой женщине. В итоге: девять лет войны; Троя пала, кто не погиб или не успел умереть естественной смертью, — те в рабстве.

Имя Кассандры стало нарицательным для именования тех, кто предостерегает от опасностей, но кому шибко “умные”, а в действительности бесчувственные окружающие не верят. Широко известный миф объясняет факт всеобщего неверия троянцев Кассандре не извращённостью культуры взаимоотношений полов в Трое, а уводящим от существа дела «благо­вид­ным» предлогом: дескать, Кассандра отказала своему непосредственному «мисти­чес­кому начальнику» — богу Аполлону — в удовлетворении его похоти, и тот от обиды наложил на неё проклятие: её предсказаниям никто не будет верить.

В ХХ веке аналогичный пример показала нацистская Германия, которой среди всего прочего был свойственен и культ тезиса «Герман­ские мужчины — самые мужественные в мире, германские жен­щи­ны — самые женственные в мире». В итоге: шесть лет войны без малого; третий рейх рухнул, так и не заметив, как стал орудием в руках хозяев еврейства и заправил Библейского проекта порабощения всех, но успел нагадить всем народам Земли; Германия платит репарации Израилю — государству, которого не существовало в период войны, в которой она потерпела сокрушительный разгром, и это — одна из современных разновидностей рабовладения[357].