Диалектика русского этноса, или в поисках русского генофонда

Виды (в данном случае расы) или подвиды (в данном случае этносы) могут быть представлены популяциями, которые маркируют собой тот или иной ареал. Но механическое сложение видов и подвидов (рас и этносов) не дает еще один особый вид — «человечество», претендующий на ареал типа «Земной шар». Человечество само по себе популяцией не является, это вообще лишь фикция, прижившаяся в политическом лексиконе, типичное «воображаемое сообщество» по Б. Андерсону, не существующее как факт.

Однако есть, очень условно говоря, антропосфера[24], которая состоит из как минимум трех подразделенных популяций, а именно трех рас: европеоидной, монголоидной и негроидной. Помимо этих изначальных, первичных, больших рас, есть множество производных, вторичных, гибридных, возникших в ходе бесчисленных миграций и метисаций. Все эти расы, первичные и вторичные (третичные, десятичные и т. д.) являются подразделенными популяциями и представлены разными этносами, которые также, в свою очередь, подразделяются на субэтносы.

Балановские, в отличие от некоторых новомодных умников, прекрасно сознают и подтверждают реальность рас, за что им честь и хвала. Но не имеют смелости осмыслить этот факт до конца и сделать соответствующие выводы. Мы уже видели эту робость мысли на примере установления ареала исследования по произвольным границам СССР. Теперь то же самое следует отметить на примере определения разного рода популяций, начиная с «человечества».

Спускаясь с этой вершины ступень за ступенью, Балановские говорят нам о популяции Северной Евразии, затем — даже о популяции Сибири и т. д. Обоснованно ли?

Теоретически в границах Северной Евразии вообще нет и быть не может никакой единой популяции (единого вида, как мы поняли из хрестоматийных текстов). Однако авторы на ней настаивают и даже говорят о некоем едином генофонде этого ареала (371).

Что же это за популяция такая проживает в регионе Северная Евразия? Уж не советский ли народ, в реальность которого нас заставляли верить[25]? Но СССР не есть этнически целостный регион, не есть ареал какого-либо одного вида. Он четко делится на зоны европеоидные, монголоидные и зоны разных степеней градиентной метисации (Алтай, Урал). Это зоны видов, а «североевразийская» популяция — есть генетический нонсенс, поскольку видом не является.

Соответственно, следует понимать, вопреки уверениям Балановских, что никакого «самостоятельного генофонда» в рамках всего СССР (Северной Евразии, ойкумены) нет и быть не может.

Точно так же невозможно принять всерьез тезис Балановских: «Вся Сибирь рассматривается как одна подразделенная популяция» (334). Но Сибирь же населена разными расами и этносами, чистыми и микшированными. О каком едином «сибирском» виде, о какой, следовательно, единой «сибирской» популяции можно говорить?!

Столь очевидные нелепости, да еще и выстроенные в систему, в иерархию приоритетов, позволяют говорить о глубокой порочности метода авторов.

* * *

Главная проблема, которую не смогли решить Балановские, носит философский характер и проходит по разряду логики и методологии.

Чтобы обозначить границы русской популяции, нужен биологический эталон: идеальный, образцовый русский генофонд. Где его взять? Сами генетики его заведомо дать не могут, т. к. ничто не определяется через самое себя.

Зато такой биологический эталон знают и могут одолжить генетикам (для первоначального отбора материала) антропологи, тем более что способность поверять данные генетики данными антропологии уже подтверждена самими генетиками[26]. Известны комплексы антропологических т. н. маркеров (признаков, критериев) многих этносов, в том числе русского. Такой комплекс, в своем максимальном выражении, и дает искомый эталон, теоретический абсолют. Вот его-то и должны были бы найти на пространстве нашей Родины и обследовать генетики, а затем, проведя замеры в разных регионах, отследить границы и полноту соответствия эталону.

Эта полнота везде и всюду никогда не будет 100-процентной, это понятно; везде и всюду будут свои вариации, отклонения. Но именно это и даст нам помимо таблицы гомогенности-гетерогенности (она есть у Балановских) еще и шкалу русскости! По степени приближенности к эталону можно судить, кто больше, а кто меньше ему соответствует, и по каким признакам, а кто стоит на критической черте (допустим, 51 % признаков, критериев, маркеров), а кто уже не соответствует совсем, перешагнул за черту соответствия.

А что делают вместо этого наши авторы?

Взяли некий весьма произвольный регион, провели обследование населения и делают какие-то умозаключения почему-то о русских. Тем более странные, что для авторов непреложна истина: «Нет генов “русских” или “украинских”,так же, как и нет генов славянских или романских» (235)

Кто же тогда доказал, что это изученное население — русские?

«Они сами так считают», — не аргумент. Мало ли кто кем себя считает.