Диалог: Искусство слова для писателей, сценаристов и драматургов

В отрывке придаточные предложения, следующие одно за другим, делают из каждого предложения промежуточную высшую точку: «боль впивалась в меня шипами», «боль, которую мог бы ощущать постоянно», «Фюсун больше, наверное, никогда не откроет дверь» и так далее. Некоторая церемонность и изящество отрывка также подразумевают, что Кемаль переживает эту сцену снова и снова, много раз пересказывал ее посетителям своего музея, совершенствуясь в подборе слов.

Хотя Кемаль уже больше не безнадежный романтик, тоска по романтике еще слышна в его голосе. Он столько же поэт, сколько ученый. Поэтому, чтобы обрисовать возвышенное романическое воображение своего главного героя, Памук насыщает описания Кемаля метафорами и уподоблениями. Как и все люди, экскурсовод иногда скатывается к клише: приторно-сладкие образы распускаются в Кемале-романтике, как весенние цветы, и получается исторгающая слезы сцена, будто из фильма средней руки: пассажир отплывающего корабля грустно смотрит на тех, кто остался на берегу. Язык же Кемаля звенит острой болью: она растекается по всему его телу, заостряется, как шип. В самом живом образе этого отрывка он обращает время в трубопровод боли, снабженный ментальным клапаном для ее включения или выключения.

В нескольких предложениях отрывка встречается частица «бы», образуя условное наклонение, которое в этом контексте автор использует как средство создания легкого ощущения неопределенности.

Например, очень заметно, насколько отличны «мягкое» и «жесткое» выражение одной и той же мысли: «я слушаю...», «мой ум сосредоточен на...» и «я слушал», «мой ум сосредоточивался на...» Вместо того чтобы сказать просто «боль впилась», переводчик предпочел форму «боль впивалась», придавая моменту меланхоличное настроение. В целом же частое употребление несовершенной формы глагола притупляет остроту реальности и создает ощущение, что все это происходит в равной степени и в воображении главных героев, и в настоящей комнате в настоящем прошлом.

«Никогда» указывает на бесконечные повторы; «попробовал» намекает на надежду и желание. Все вместе создает ощущение, что событие может произойти, а может и нет. Глагол «предположил» и числительные «десять-пятнадцать» еще больше подчеркивают эту атмосферу неустойчивости, пока речь Кемаля-экскурсовода не начинает звучать так, как и должна — как воспоминание романтика-неудачника.

Отражающий конфликт

Произведение Памука черпает свою энергию в двух источниках отражающего конфликта: тирании любви и тирании времени.

Тирания любви: романтик Кемаль помолвлен, но случайно познакомился с красавицей Фюсун, продавщицей небольшого магазина. Между ними вспыхивает любовь с первого взгляда, его жизнь выходит из-под контроля и устремляется по траектории запредельно романтического переживания. Кемаль корит судьбу, но судьба — это лишь отговорка, к которой мы прибегаем, когда подсознательное лишает нас контроля над собственными эмоциями и жизнью в целом.

Архиромантик желает, чтобы его любимая была с ним каждую минуту. Страдание от ее отсутствия вызывает еще большее страдание, потому что боль одиночества подпитывает саму себя, делает ее отсутствие все болезненнее. Чем больше он раздумывает об этом, тем хуже ему становится. Если бы она в конце концов появилась, кто знает, насколько сильно изменилось бы его настроение.

Тирания времени: настенные часы измеряют время, но у нашего внутреннего хронометра нет стрелок. Бывает, целые часы пролетают, как одно мгновение; бывает, минута тянется дольше, чем зима на Крайнем Севере. Романтик Кемаль старается сосредоточиться на времени, полагая, что ему станет легче: «В гробовой тишине квартиры яростно тикали часы, и я, надеясь отвлечься, принимался отсчитывать минуты и секунды». Но фиксация на времени делает ожидание еще тягостнее. Он старается взять время под контроль, связывая его, анализируя, замедляя, ускоряя, но битва за власть над временем оканчивается лишь тем, что время все сильнее его изводит.

Вот в этом и суть отражения: герой переносит его на самого себя, обращает против себя самого. Нечего и говорить, что отражающий конфликт предоставляет рассказчику истории широчайшие возможности для диалога.

Последнее замечание: Кемаль-экскурсовод обрисовывает страсть Кемаля-романтика с сильнейшей и все же сосредоточенной на себе интенсивностью. Когда Фюсун не приходит, он мог бы подумать: «Боже мой, что с ней могло случиться? Не поранилась ли она?» Но он этого не сделал. Вместо этого он рассек свое болезненное предвкушение удовольствия на микросекунды. Ведь у романтика, как мы говорим, все и всегда «обо мне и о себе».

18. Минимальный конфликт

Баланс текста и подтекста

Каждая реплика диалога представляет собой компромисс между буквальным значением произнесенных слов и невысказанными значениями, звучание которых в подтексте ощущают читатели/публика.