Диалоги

Яков Кедми: Вероятно, туркмены станут все-таки частью суннитского государства – и территория к этому располагает, и вера.

Этот предполагаемый распад Ирака будет выгоден прежде всего Ирану, раз уж они соседи. И вот тогда начнется игра. Потому что шиитский Иран и шиитский Южный Ирак граничат с одним маленьким государством, в котором большинство населения – шииты. Государство называется Кувейт. Плюс племена, исповедующие шиизм, в Йемене – и это отнюдь не только хуситы. Плюс такие же племена в Саудовской Аравии.

Евгений Сатановский: Не говоря уже про Бахрейн, где шиитов тоже абсолютное большинство.

Яков Кедми: Как скоро Бахрейн вернется к маме-Персии – это лишь вопрос времени. По крайней мере, Иран считает, что Бахрейн – это тоже Персия. Собственно, и бахрейнцы особо возражать не будут. И тут все зависит от силы Саудовской Аравии. Иначе говоря, следующая проблематичная страна – ключевая – это Саудовская Аравия. Племенное государство. Богатое, но очень слабое. Всего армия Саудовской Аравии насчитывает около семидесяти тысяч человек. Не больше.

Евгений Сатановский: И эта армия не может освоить того вооружения, которое у нее есть.

Яков Кедми: Она набита вооружением под завязку, но при этом абсолютно неэффективна, а, например, сухопутные войска очень малы и малобоеспособны.

Плюс ко всему этому – несаудовское население, которое только и ждет, как бы поделиться богатствами. Плюс другие княжества и племена, которых всех в свое время объединили, своровав у правителей Иордании и Ирака то, чем они владели, – это ведь не Сауды были главным кланом среди хранителей Мекки. Иными словами, распад Саудовской Аравии – это не вопрос. Так же как распад Ирака. Вопрос лишь в том, когда он произойдет.

Понятно, что это приведет к огромным изменениям. Потому что ни одно из княжеств не удержится само по себе, если и когда начнется этот процесс. То есть Ближний Восток в течение ближайших нескольких десятков лет станет совершенно другим. И так же, как сегодня кто-нибудь с удивлением спрашивает, что такое Хиджаз, другие люди будут спрашивать, что такое Саудовская Аравия и почему она «Саудовская». И вообще, кто такие Сауды? Это те, которые в Лондоне сидят? Или те, которые в Париже? Все это имеет огромное значение для мира. И разумеется, огромное значение для Ближнего Востока. И все это – результат дестабилизации того положения, которое худо-бедно удерживалось в равновесии на протяжении нескольких десятилетий. Ключевая страна – Ирак – разрушена. А именно Ирак и удерживал всю конструкцию.

Очень серьезная проблема намечается в Турции. Турция тоже многонациональное государство. Очень многонациональное. Это мы только считаем, что там турки. На самом деле там много племен и народностей. И турки, и туркмены, и курды, и те же самые алавиты (их аж два миллиона в Турции), лазы, черкесы, абхазы, чеченцы… Кого там только нет.

Евгений Сатановский: Сегодня Эрдоган вводит в паспорта три цифровых кода, которые как минимум должны дать понимание того, кто ведет происхождение от наиболее «некошерных» меньшинств – армян, греков и евреев. С тем, чтобы не назначать этих людей на правильные посты.

Яков Кедми: Но пока он все-таки играет в демократию. Вернее, вынужден играть. А если смотреть вперед, то у Турции большие проблемы. Очень большие.

У Ирана тоже большие проблемы. Курдов-то «всего» двадцать пять – тридцать миллионов. И не важно, что они разобщены, разбросаны по разным странам, потому что они бурлят. Иранский Азербайджан занимает большую территорию, чем Азербайджан на Кавказе, при сопоставимой численности населения. Еще один «маленький» народ там – восемнадцать миллионов – белуджи. Это мина замедленного действия против Пакистана, Ирана и Афганистана. А вообще можно сказать, что белуджи – это народ будущей истории Востока. Что уж говорить о лоскутном Афганистане, где таджиков больше, чем в Таджикистане? Узбеков, правда, меньше – но они там тоже есть. И те же самые белуджи. И еще с десяток мелких народов. И туркмены, вкрапленные везде.

Иначе говоря, нет никаких оснований быть уверенным, что на территории Ближнего Востока до Индии все останется таким же, как было. Вероятнее всего – будут изменения. Более или менее резкие, крупные и мелкие. Причем одно обязательно потянет за собой другое – как, скажем, распад Ирака притянул такие изменения, от которых даже Европу сегодня трясет.

Очень сильна угроза Саудовской Аравии и Иорданскому Хашимитскому королевству. Потому что если бы ИГИЛ удалось победить в Сирии и в Ираке, следующая на очереди страна, естественно, была бы Иордания, а потом Саудовская Аравия. Что касается Ливана, то его будущее, по всей видимости, может гарантировать только Сирия, если она будет единой и сильной, – потому что только единая и сильная Сирия может быть независимой от Ирана. Единая, но слабая Сирия будет от него зависеть.