Диалоги

Напряженное молчание. Один смотрит на трех, трое — на одного.

П о р т у г а л о в. Ладно, что с ним…

Молчание.

Ф а д е е в (расстегивая воротник рубашки). Мы когда-то были с тобой друзьями. В одной гимназии учились. На одной улице детство прошло. Поэтому мне трудно… (Пауза.) Именем будущего, Костя… Именем будущего революционный суд приговаривает тебя к казни! К сожалению, ты ничего не смог привести в свое оправдание… За шпионство, Костя. За предательство своих товарищей. За провокаторскую деятельность. Я твой бывший друг, но долг выше…

Ш е л о н о в (ошеломленный, еще не все понимая). Вы что? Дурака валять нанялись?!

С м е л я н с к и й. Бросьте, Шелонов! Игра окончена. Хватит.

Ш е л о н о в. Игра? Тебе игра, а мне?!

П о р т у г а л о в. Даем тебе полчаса. Так будет лучше. В той комнате крюк. Мы подождем здесь. Не вздумай фокусничать.

Ф а д е е в. Хоть смерть, Костя, встреть как надо. Как мужчина… Записку напиши. Примерно такого содержания, что я… умираю потому, что не могу жить в этом бесчеловечном обществе. Пусть хоть смерть твоя послужит будущему.

Ш е л о н о в. Будущему? (Хохочет.) А кто дал вам право отнимать у меня, у меня… Кто?!

С м е л я н с к и й. Ты не знаешь, кто дал нам право? А кто дал право чинить дикие расправы над нами? Кто дал право миллионами штыков, тысячами шпионов и провокаторов держать растоптанной и пригвожденной к земле огромную страну? У нас нет богатств. Власти, войска, полиции, жандармов. Но в нас живет безграничное уважение к человеческой личности и к человеческим правам! И во имя вот этой любви, во имя человеческих прав, которые ты чернишь и пакостишь своими доносами, мы и судим тебя! Око за око — вот наше право! Зуб за зуб — вот наша справедливость!..

Ш е л о н о в. Справедливость не может быть слепой! Вы же слепы, слепы!

С м е л я н с к и й. Справедливость не слепа. Она знает, где ее враги. Во имя ее казнены шпионы в Одессе, Петербурге, Харькове, Киеве, Ростове-на-Дону! Во имя ее суд совершается и здесь.

П о р т у г а л о в. Провокатор! Подонок!

Ш е л о н о в. Я не провокатор!.. Сволочи! Я приду! Я в совесть вашу… каждую ночь… Убивайте! Убивайте!

С м е л я н с к и й. Только такой нравственный урод, как вы, Шелонов, осмеливается называть эти казни убийствами…

Ш е л о н о в. Я в совесть вашу!.. Я в совести растворюсь!

С м е л я н с к и й. У предателей нет совести. Мы!.. Мы воплотители и исполнители высшей народной совести и справедливости!.. Высшей, высшей!..

Ш е л о н о в (вырвавшись). Сам! Я сам!.. Только сам! (Остановясь на пороге в другую комнату, поворачивается, растерзанный, безумный, вдруг грозит пальцем. Исчезает. Снова грозит.) И Христа так же когда-то!.. И тебя, и меня! Всех! (С хохотом скрывается в другой комнате.)

Ф а д е е в. Прощай, Костя… Прости…

П о р т у г а л о в (положив руку ему на плечо). Собаке собачья смерть. А высший суд!.. Высший суд оправдает нас!.. И, может, его…

С м е л я н с к и й. Во имя высшей нравственности!.. Чистейшей, истинно человеческой нравственности!.. (Кричит.) История нас рассудит. Одна только история!

4

Курительная комната в Императорском университете. Диван, несколько стульев, стол. Комната проходная, народу много, дверь в коридор то и дело открывается и с грохотом закрывается, там и сям кучки людей — свой разговор, свой конфликт и своя вера. В этой текучей, то бурно вскипающей, то опадающей толпе, живущей слухами, напряженным ожиданием, жертвенной готовностью к действию, — У л ь я н о в, тоже нервный, напряженный, внимающий… Шум. Споры, крики.

К т о - т о (маленький). Куда они меня привели?

Г о л о с а. Тебя еще вести! Пришел — сиди!

— Время медленно ползет. Когда жеребьевка-то?

— А этот… Бронский! Дома затаился! Больной!

У л ь я н о в. Сейчас кризис. Смена форм, смена идей.

С т у д е н т (высокий, длинный, в партикулярном платье). Мужик, Ульянов! Русский мужик! На него надо глядеть! Западного человека воспитал инстинкт рабства! Отсюда, например, в немце утробное стремление все огосударствить, назвать, пометить! И в их инстинктах и стремлениях искать будущую красоту нашему духу? Не влезем! Задохнемся!

С т у д е н т  в  м у н д и р е. Инстинкты никто не собирается пересаживать.

В ы с о к и й. А выкорчевать? А намордник надеть?