Диалоги. Апология Сократа

– Я, по крайней мере, – отвечал Кебет, – с удовольствием послушал бы, что ты об этом думаешь.

– Я не думаю, – сказал Сократ, – чтобы кто бы то ни был, будь это даже комический поэт, выслушав то, что я говорю, сказал, будто я болтаю вздор и говорю о том, о чем не следует говорить. Итак, раз решено, нужно заняться исследованием этого вопроса.

15

Поведем наше рассуждение: находятся ли, или не находятся в Преисподней души умерших людей, – таким путем. Существует одно древнее предание, какое только я помню, будто души, прибыв туда отсюда, затем снова возвращаются сюда и рождаются от смерти к жизни. Если это так, если люди, после смерти, снова рождаются к жизни, это может значить только то, что наши души находятся там, [в Преисподней]. Разумеется, если бы души не существовали, они не могли бы снова родиться. И мы имели бы достаточное для этого доказательство, если бы, в самом деле, обнаружилось, что живые рождаются исключительно только из мертвых. Если же это не так, приходится искать другого какого-либо довода.

– Совершенно верно, – сказал Кебет.

– Если хочешь легче понять это, – продолжал Сократ, – обрати внимание не только на людей, но и на всех животных и на растения, и вообще на все, что рождается. Мы увидим, что все рождается именно таким образом, т. е. что противоположное происходит только из ему противоположного, поскольку одно оказывается чем-то подобным другому, например, поскольку красивое противоположно безобразному, справедливое – несправедливому; тысячи таких же примеров можно привести. Итак, рассмотрим, необходимо ли, чтобы то, что имеет себе противоположное, рождалось не иначе как из того, что ему противоположно. Например, когда рождается что-либо большее, необходимо ли, чтобы оно становилось таковым из того, что раньше было меньшим?

– Да.

– А если что-либо станет меньшим, не было ли оно раньше большим, чтобы затем стать меньшим?

– Это так, – сказал Кебет.

– Из более сильного [происходит] более слабое, из более медленного – более быстрое?

– Верно.

– Хорошо! – сказал Сократ. – Не происходит ли худшее из лучшего, более справедливое из более несправедливого?

– А как же иначе?

– Итак, – заметил Сократ, – достаточно ли установлено нами то положение, что все происходит [именно] так, что из противоположного рождается противоположное?

Кебет.

– Достаточно.

– Но нет ли между этими двумя противоположностями чего-либо такого, что лежит по средине их? Не происходят ли тут два рождения, одно, [ведущее начало] от первой противоположности ко второй и затем от второй снова к первой? Между большим и меньшим нет ли чего-либо посредствующего, состоящего в увеличении и в уменьшении, в соответствии с чем и говорится: одно увеличивается, другое уменьшается?

– Да, – сказал Кебет.

– Не то же ли [происходит и с такими выражениями], как: разделяться и соединяться, охлаждаться и нагреваться и тому подобное? Хотя у нас и нет иногда терминов для [обозначения] всего этого, но на деле, по крайней мере, неизбежно всегда бывает так, что одно происходит из другого, что одно становится другим чрез какой-то посредствующий процесс.

– Совершенно верно, – сказал Кебет.

16

– Идем дальше, – продолжал Сократ. – Нет ли чего противоположного жизни, подобно тому, как бодрствованию противополагается сон?

– Есть, – отвечал Кебет.

– Что именно?

– Смерть, – сказал Кебет.

– Жизнь и смерть происходят друг от друга, коль скоро они противоположны; и так как жизнь и смерть являются двумя вещами, нет ли двух посредствующих процессов, которые заставляют их переходить из одного в другое?

– Как не быть!

– Итак, – продолжал Сократ. – Я назову тебе одну из тех пар противоположностей, о которых только что говорил, и укажу тот процесс, посредством которого одна из этих противоположностей переходит в другую, а ты назови мне другую пару противоположностей. Одно я называю сном, другое – бодрствованием; из сна возникает бодрствование, а из бодрствования – сон. То, что ведет от бодрствования ко сну, есть засыпание, а то, что ведет от сна к бодрствованию, есть пробуждение. Достаточно тебе этого, или нет?

– Достаточно.

– Теперь, – продолжал Сократ, – скажи мне и ты таким же образом о жизни и смерти. Не утверждаешь ли ты, что жизнь противоположна смерти?

– Утверждаю.

– Происходят они одна от другой?

– Да.

– Что же рождается из живого?

– Мертвое, – отвечал Кебет.

– А что рождается из мертвого? – спросил Сократ.

– Должно согласиться, что рождается то, что живет, – отвечал Кебет.

– Следовательно, Кебет, из мертвого рождается живое и все живые?

– По-видимому, так, – сказал Кебет.

– Значит, – сказал Сократ, – наши души находятся в Преисподней?

– Вероятно, да.

– Итак, из двух процессов, о которых здесь идет речь, не выясняется ли, по крайней мере, один? Ибо умирание, конечно, ясно. Или нет?

– Совершенно ясно, – отвечал Кебет.

– Как же нам теперь быть? – продолжал Сократ. – Допустим ли мы противоположное, или именно здесь природа хромает? Или следует для умирания предполагать процесс ему противоположный?

– Конечно, следует, – сказал Кебет.

– Какой же именно?

– Оживание.