Диалоги с шахматным Нострадамусом

Не последнюю роль играют здесь нередко и напряженные отношения внутри команды: не надо забывать, что на протяжении двух недель приходится тесно общаться друг с другом людям, различным по возрасту, темпераменту, воспитанию и образованию.

Во время матча Голландия — СССР на Олимпиаде в Хельсинки (1952), наблюдая за беспомощной игрой Принса против Смыслова и видя, как ход за ходом ухудшается его позиция, Доннер не мог сдержать радости.

«Вы посмотрите на Принса, он играет как начинающий! Нет, вы только посмотрите на его игру, он ведь не понимает ровным счетом ничего», — говорил Доннер членам команды. Они с Принсом давно уже находились в отношениях, которые в английском имеют название non-speaking terms, — то есть попросту не разговаривали друг с другом. «Наш командный дух был подорван, и мы пришли в себя только спустя несколько дней», — писал тогда голландский шахматный журнал.

Человек живет не в безвоздушном пространстве. Он все время сравнивает себя с другими людьми. Своего круга, своей профессии. Эго человека постоянно подвергается испытанию: ведь не каждый может относиться к жизни с безмятежностью философа и не воспринимать чужую удачу или успех как личную трагедию.

В свое время среди выпускников Гарвардского университета была проведена анкета. В ответ на вопрос: «Что бы вы выбрали: 50 тысяч долларов в год, в то время как остальные получают меньше, или 100 тысяч, в то время как другие выпускники университета получают 200 тысяч?» — большинство выбрало первый вариант.

Не зная об этой американской анкете, несколько лет назад я спрашивал некоторых своих коллег, делая невозможное, увы, для шахмат сегодняшнего дня предложение: «Как бы ты поступил, если бы тебе предложили сыграть в турнире с двадцатью тысячами долларов стартовых и соответствующим призовым фондом?» Чувствуя какой-то подвох, шахматисты отмахивались: «Не говори глупостей». «А если бы, приехав на турнир, — продолжал я, — ты узнал, что гроссмейстер с твоим рейтингом получил за участие тридцать тысяч?» И все без исключения отвечали, что чувствовали бы себя дискомфортно, а наиболее принципиальные стали бы даже настаивать на ультиматуме организаторам: та же сумма или я выхожу из турнира.

В любой профессии и при любом общественном строе имеет место соревновательный элемент. Греки еще досократовского периода полагали, что человек может развить свои способности только в состязании, и с недоверием относились к каждому, кто утверждал, что он альтруист.

Этот соревновательный элемент в современном обществе иногда бывает непросто разглядеть, но, призадумавшись, его можно найти почти всюду. Кто-то становится директором банка, а кто-то так и заканчивает карьеру в качестве обычного служащего. Один избирается в совет директоров большой компьютерной фирмы, другой выходит на пенсию рядовым программистом. Пилот транспортного самолета следит за карьерой маршала авиации, с которым учился когда-то вместе в летном училище.

Порой такой элемент может проявиться в самой неожиданной профессии и совсем необязательно несет в себе негативный характер. «Почему, почему это написал он, а не я?!» - восклицал Георгий Иванов, прочтя поразившие его строки. Этот соревновательный элемент присутствовал и в творчестве Иосифа Бродского. По его собственному признанию, он пробовал тягаться почти со всеми русскими поэтами, от Антиоха Кантемира до Пастернака. И термин «победить» играл для него немаловажную роль. Уже будучи в Америке, он сказал как-то: «Не могу не признать, что я слежу за Дереком[ 30 ]... Вот на днях получил из журнала «Нью-Йоркер» ксерокопии двух его стихотворений... Я их прочел и подумал: "Ну, Иосиф, держись! Когда ты в следующий раз возьмешься за перо, тебе придется считаться с тем, что пишет Дерек"».

Но хотя конкуренция существует практически в любой сфере человеческой деятельности, в спорте она предстает в самом что ни на есть чистом виде. Поэтому очень многие предпочитают и будут предпочитать зрелище спортивного состязания многим другим, где популярность и славу можно завоевать за счет побочных качеств. В литературе, музыке, изобразительном искусстве, театре и кинематографе, не говоря уже о телевидении, успех сплошь и рядом зависит от целого ряда вторичных факторов: хороших отношений с режиссером, издателем, директором, менеджером или женой менеджера, знакомства с «нужными людьми», представителями прессы, личной харизмы, умения держать нос по ветру и множества других причин. Ничего этого нет в спорте, где на первый план выходят личное мастерство и талант. Я имею в виду те виды спорта, где победа определяется объективными данными: метром, секундой, килограммом. И очком — за выигрыш шахматной партии.