Диалоги снаружи и внутри

Тихий Шепот… О нет, ты о нем не узнаешь.
И, судьбе благодарен, спокойно черпаешь
Океан небосвода в глазах у друзей.
А мгновенье спустя за твоею спиною
Тихий Шепот крадется слепой тишиною,
Выжидая свой преданный час-фарисей.

Тихий Шепот… Он знает тебя, он – бессмертен!

Затаится неслышно, как замерший ветер,
И в хрустальных слезах поклянется в любви.
Ну, а ты помолчишь, словно инок смущенный,
Светом чистой звезды с головой облаченный,
И не зная, что он весь – в твоей же крови.

И метнутся у глаз пожелтевшие листья,

С молчаливой рябины багровые кисти
Задрожат над твоею наследной скамьей.
Ты увидишь закат у родного порога
И как в блеске его серебрится дорога
Под ногами твоими ползущей змеей…

«В сумрак ночи вползает малиновым заревом чудо…»

В сумрак ночи вползает малиновым заревом чудо
И к полудню взойдет в ослепительно белый зенит.
В изумленье земля, возгораясь огнем изумруда,
Слышит, как средь сияющих стрел первобытного блуда
В бездну канувший снова «Союз нерушимый» звенит,
И к смиренью седой патриарх призывает с амвона
Прижимающих к сердцу железо юнцов легиона.

Ранним утром восходит вселенское вечное диво.

«Третий Рим» просыпается в шуме зеленых ветвей.
А Голгофа Его слышит в грусти своей молчаливой,
Как в столетья имперские флаги возносит стыдливо
Мелодичный трезвон под луной просвещенных
церквей.

День проходит. Закат полыхает древнейший

И уносит в космический холод микроб уцелевший…

«Эверест бросил в ноги мне эти ступени…»

Эверест бросил в ноги мне эти ступени…
Я спускался по ним в золотые поля.
Бледный ангел мелькнул, грохотала земля,
Унося его лик за окном эшелона.
Умолкало на ветвях берез птичье пенье,
И пространство времен замедляло свой ход.
Опускаясь на землю, темнел небосвод,
Белый свет загоняя под крышу полона.

Дикий ветер кому-то кружась откликался,

И рвалась завывая метель за спиной.
Я стоял на уступе скалы ледяной
И глядел на поля у ее пьедестала…

Мне все кажется – я по ступеням спускался.

Гимн Вселенной пел тихий классический бас.
А предавшее сердце металось у глаз
И о вечности звездной жестоко шептало…

«Там взгляд, расплющенный перстом…»

Там взгляд, расплющенный перстом
Высокой праведной десницы,
Узрит, как птичьи вереницы
Простятся с сумраком полей.
Там, сидя под чужим крестом,
На пир бродяга опоздавший,
К груди прижмет листок упавший
И пропадет в туманной мгле.

Там отрешенный свет луны

Вздыхает тихо сизым мраком,
И кости свежие собакам,
И крик распахнутых дверей.
И чьи-то тени вдоль стены,
В молчании, прикрыв зеницы,
Идут, святы и бледнолицы,
В зеленом свете фонарей…

«Города на былых пепелищах…»