Диана де Пуатье

Победу теперь оставалось лишь закрепить. Разумеется, протекторат Франции над Лотарингией гарантировал брачный союз между юным герцогом и Клотильдой Французской. второй дочерью Екатерины Медичи и Генриха II. Но Карл V не хотел смириться с потерей Меца и стал готовить осаду. Узнав об этом, король в середине августа поручил Франсуа де Гизу обеспечить защиту города, губернатором которого он был назначен^[417]. Монморанси получил задание снабжать его припасами: после такого разделения обязанностей вражда и соперничество обоих кланов исчезли. Однако, чтобы защитить город от натиска, обещавшего быть ужасным, следовало собрать немалые запасы провизии и снарядов. Гизу пришлось покупать их на собственные средства. Он выложил почти двухмесячное жалованье, уплатив 5 тысяч ливров торговцам зерном и 3904 ливра торговцам говядиной. Но и этого не хватило. Диана, заболевшая в Вилье-Коттре сильной простудой, вынуждена была подняться с постели и вместе с маршалом Сент-Андре просить короля о дополнительной субсидии^[418].

Гизы удерживали Мец от осаждавших его герцога Альбы и маркиза де Мариньяна. За линиями вражеских войск герцог д’Омаль рассылал кавалерийские патрули. Он приглядывал за одним из немецких князей, Альбертом Бранденбургским, поскольку у Франции имелись основания ему не доверять. Внезапно 28 октября немец набросился на лотарингского принца, разбил его и взял в плен. Это расчистило путь Карлу V, и тот 20 ноября явился принять командование над 50-тысячной армией осаждающих^[419].

Не имея возможности послать герцогу Гизу новые подкрепления, Монморанси поспешно отправил на помощь двух своих сыновей, Франсуа и Анри, которым удалось пробраться через линию осады. Удача улыбалась французам. Окруженный со всех сторон Мец победоносно сопротивлялся имперцам, и Карл V, потеряв половину солдат, погибших от голода, холода и измождения, 2 января 1553 года неохотно отступил. Все лавры за это жалкое отступление противника стяжал герцог Франсуа де Гиз^[420], но удовлетворение, испытываемое Дианой, как родственницей победителя, несколько омрачалось пленом ее зятя д’Омаля.

Император не отказался от надежды взять реванш. В Италии маркиз де Мариньян незадолго до того окружил Парму. Имперский губернатор герцогства Миланского Ферранте Гонзаго постоянно беспокоил губернатора Пьемонта Шарля де Бриссака, которому Диана послала корпус легкой кавалерии под командованием Жана де Кара, графа де Ла Вогийон. Этот молодой человек был обручен с племянницей герцогини Анной де Клермон, дочерью Антуана де Клермона и Франсуазы де Пуатье^[421]. А против города Сиенны, изгнавшего испанцев в июле 1553 года и предложившего себя Франции, выступила имперская армия. Король послал войска и поручил кардиналу Ипполито д’Эсте, а потом и Пьеро Строцци согласовать действия для защиты города. Но Строцци потерпел крупное поражение под Марсиано 2 августа 1554 года. На севере Франции Карл V осаждал Теруану, где находился старший сын коннетабля Франсуа де Монморанси^[422]. Он только что тайно женился на фрейлине королевы Екатерины Жанне де Пиенн, что впоследствии вызвало при дворе грандиозный скандал. Не получив помощи, Франсуа де Монморанси был вынужден капитулировать и попал в плен, разделив, таким образом, участь сыновей знатнейших семейств Франции.

Решение вопроса о выкупах заботило всех, в том числе и Диану. В апреле 1554 года Альберт Бранденбургский оценил свободу Клода д’Омаля в значительную сумму — 60 тысяч экю. Но Диане надо было выкупить и другого зятя, Робера де Ла Марка, 18 июля 1553 года захваченного в Хесдене принцем Эммануилом Филибером Савойским, генералом Карла V. Вдобавок Диана с болью узнала о смерти юного Горацио Фарнезе, супруга ее крестницы Дианы Французской^[423].

Надеясь положить конец подобным потрясениям, Генрих II решил лично отправиться на фронт. Управление он передал Екатерине. Королева, не менее Дианы встревоженная опасностями, которым подвергал себя монарх, умоляла коннетабля охранять Генриха, когда тот окажется лицом к лицу с врагом: «Непрестанно желаю одного: чтобы король вовсе того не делал […]. Я обращаюсь к вам как женщина и супруга человека, не принявшего никаких мер к тому, чтобы его особа не пострадала»^[424].