Диана де Пуатье

Нравственные искания современности не могли остаться чуждыми Диане и Генриху, пусть внешне они и выказывали приверженность строжайшей ортодоксии. Конечно, глашатаи новой духовности, Маргарита Наваррская и Клеман Маро, вследствие их дружбы с герцогиней д’Этамп, были исключены из окружения дофина, но это не мешало принцу распевать переведенные на французский псалмы. Нравилось ему, впрочем, и слушать, как его капеллан Меллен де Сен-Желе, поэт традиционного склада, декламирует свои манерные стихи. Интересуясь античностью, дофин требовал, чтобы ему читали труды Лефевра д’Этапля, Гийома Бюде и Эразма. Высоко ценил он и Франсуа Рабле, который вопреки усилиям Сорбонны только что закончил шутливую эпопею «Гаргантюа и Пантагрюэль». Итак, атмосфера, окружавшая наследника трона, менялась. Любовь к Диане, привязанность к Екатерине, лесть придворных, удовольствие от спортивных состязаний, возбуждение интеллектуальных схваток, в которых блистали итальянцы, — все это в целом предваряло тенденции и вкусы грядущего царствования.

В начале 1547 года, как отмечал посол Марино Савалли, несчастья, войны, неурожаи и эпидемии оставили Францию. Генрих VIII Английский, выступавший то союзником и братом, то противником короля Франциска, внезапно умер. Получив известие об этом, французский государь, по свидетельству имперского посла Сен-Мориса, обрадовался: «Было замечено, что он громко смеялся и шутил со своими дамами во время бала». Но вскоре Франциск и сам заболел^[294]. Король простудился 11 февраля, у него начался жар, а потом, когда приступы лихорадки стали терзать его реже, Франциск на носилках принялся выезжать на охоту то в один, то в другой замок. Он все больше слабел, но, не желая в том признаваться, не давал себе отдыха и продолжал в одиночку, не спрашивая совета дофина, принимать решения, от которых зависело будущее государства: так, Франциск распорядился продолжить строительство укреплений в Дофинэ и оснащение военных галер в расчете на новую кампанию против императора.

Король прибыл в Рамбуйе 12 марта, и у него, как это случалось время от времени, вновь начался абсцесс в промежности. Пришлось лечь в постель. Однако болезнь прогрессировала, и 20 марта духовник короля Пьер Дюшатель, епископ Макона, уговорил его собороваться. Дофин Генрих, которого в первые дни болезни король не пускал на порог, прибыл из Ане, куда удалился на время, так как Диана и Гизы настояли, чтобы дофин присутствовал у отцовского одра. Хирурги вскрыли нарыв. Ненадолго состояние больного улучшилось, но 29 марта последовало общее ухудшение. Франциск решился дать сыну последние наставления: позаботиться о королевстве и быть справедливым к народу; достойно обходиться с королевой Элеонорой и герцогиней д’Этамп, но не поддаваться влиянию женщины, как сам он уступал воле фаворитки. 31 марта около двух часов пополудни Франциск I отдал Богу душу. Сразу после этого новый государь, миновав приемную, где плакала Екатерина, отправил гонцов к вдове великого сенешаля Нормандии и коннетаблю Монморанси. Он назначил им свидание в Сен-Жермен-ан-Ле и сам поспешил туда же. Кроме того, Генрих поручил монахиням-фонтевристкам монастыря От-Брюйер принять 2 апреля набальзамированные останки короля и ларцы с его сердцем и внутренними органами. Тело Франциска I недолго пробыло в монастыре и уже 11 апреля было перевезено в Сен-Клу, резиденцию епископа Парижского, где оставалось до 21 мая, чтобы проследовать до Нотр-Дам-де-Шан в Париже, где его ожидали гробы сыновей: дофина Франциска, чьи останки привезли из Турнона, и герцога Карла Орлеанского, за которым послали в Бове. Тройное погребение в королевской усыпальнице Сен-Дени состоялось 24 мая 1547 года^[295].

Пока тянулась неторопливая подготовка этих похорон, на вершине государственной власти произошла настоящая революция^[296]. Генрих встретился 2 апреля в Сен-Жермене с Монморанси и два часа провел с ним тет-а-тет, называя «отцом и главным советником». Это уязвило Диану. Она хотела бы единолично управлять волей своего любовника. Но, как ни велика была досада, Диана поостереглась ее выказывать, сочтя опасным устраивать внутренние склоки, вместо того чтобы свести счеты с прежними царедворцами и поделить добычу. Зато ей показалось важным найти противовес непомерному влиянию коннетабля. Осуществить это можно было только одним способом — наводнив Королевский совет своими ставленниками и клиентами.