Диана. Ее истинная история

Безжалостный допрос продолжался два часа, и в итоге доктор Липседж твердо заявил, что в самое короткое время поставит Диану на ноги. Более того, он наметил конкретные сроки: если она сосредоточит все усилия на том, чтобы нормально питаться и преодолевать позывы к рвоте, через полгода почувствует себя другим человеком. По заключению доктора Липседжа, источник болезни коренился не в психике Дианы, а в поведении ее мужа. В течение последующих нескольких месяцев он навещал свою пациентку каждую неделю. Приносил книги, помогавшие понять природу заболевания. Читать приходилось урывками, втайне от мужа и прислуги. Но это не смущало Диану: с каждой страницей она испытывала неимоверную радость и облегчение: «Это же все обо мне — я не одна такая на свете!» — говорила Диана Кэролин.

Советы доктора Липседжа укрепляли ее веру в себя. В самом начале борьбы за духовное и физическое выздоровление она отчаянно нуждалась в поощрении, хотя бы самом незначительном. Однако муж, как назло, выводил ее из равновесия ироническими замечаниями. За столом, глядя, как Диана ест, он говорил, например: «Неужели это все не впрок? Какая жалость!» Прогноз доктора Липседжа полностью оправдался. Спустя полгода улучшения были налицо. По отзыву самой Дианы, она чувствовала себя так, будто заново родилась. До начала лечения ее рвало, как правило, четыре раза в день. Теперь это случалось лишь раз в три недели. Правда, бывают и рецидивы, в частности, когда Диана живет со всем королевским семейством в Балморале, Сандрингеме или Виндзорском замке: сказывается нервное напряжение и постоянный нажим со стороны. Диана плохо себя чувствует и в усадьбе Хайгроув — этот загородный дом она давно уже воспринимает как территорию принца Чарльза, где он проводит время в обществе старых друзей, среди которых почетное место принадлежит супругам Паркер-Боулз. С самого начала у нее не лежала душа к этому старинному помещичьему дому в георгианском стиле. Шли годы, и неприязнь лишь усилилась. Каждый уик-энд в Хайгроуве неминуемо кончается приступом булимии.

Твердо решив покончить с коварной болезнью, Диана поставила перед собой еще одну задачу: встретиться лицом к лицу с женщиной, которая столько лет отравляла ей жизнь. Встреча произошла на праздновании 40-летнего юбилея Аннабел Эллиот, сестры Камиллы, в доме на Хэм-Коммон, неподалеку от Ричмонд-Парка. Несколько десятков гостей были неприятно удивлены, когда принц Чарльз явился вместе с женой. Все давно привыкли к тому, что принцесса под любым предлогом избегает встреч с Камиллой Паркер-Боулз. После обеда Диана вместе с другими поднялась в верхние комнаты, но вскоре ей бросилось в глаза отсутствие ее мужа и Камиллы, и она вернулась вниз. Чарльз увлеченно беседовал с Камиллой и еще несколькими гостями. Диана попросила присутствующих оставить ее наедине с Камиллой: им есть о чем поговорить.

Соперницы остались с глазу на глаз. За дверьми гости в напряженном молчании ожидали, чем кончится выяснение отношений. Разговор получился нелегкий. Диана выложила все, что чувствовала и думала о взаимоотношениях своего мужа с Камиллой. Она не скрывала, что ей давно не нравится влияние, которое оказывают на Чарльза сама Камилла и ее компания завсегдатаев Хайгроува. Для нее давно уже не секрет, ради кого Чарльз стремится в эту загородную резиденцию: стоит нажать кнопку «последний номер на связи» на портативном телефонном аппарате принца, и на табло неизменно высвечивается номер Паркер-Боулзов. Диана неоднократно проводила этот эксперимент, когда они бывали в Хайгроуве, и всегда с одинаковым результатом. Диане прекрасно известно, что миссис Паркер-Боулз и принц Чарльз состоят в оживленной переписке. Охота на лис, отдых в Балморале или Сандрингеме — мало ли у них поводов для встреч! Диана давно уже не питает ни малейших иллюзий в этом отношении.

Жгучая ревность, раздражение и отчаяние — все, что накипело на душе, выплеснулось в этом разговоре. Решительный поступок Дианы принес самые неожиданные плоды. Она избавилась от навязчивой идеи, истощавшей ее физические и душевные силы. Соперница и иже с ней вызывают теперь у Дианы лишь презрение.