Серрата, отель «Лолли»
6 СЕНТЯБРЯ, 10 часов ночи
Дорогая Тереза,
я в полном отчаянии. Может, мы никогда больше не увидимся. Может, тебе останется лишь ждать, пока я умру и явлюсь тебе во сне, как мы друг другу пообещали.
Произошло ужасное: мама приняла предложение. Правда, не сразу. Сначала она плакала два дня подряд и, наверное, миллион раз звонила по телефону. Но все ее подруги, и братья, и адвокат в один голос повторяли, что у нее нет другого выхода, что она, прежде всего прочего, должна думать о моем и Дзелином будущем и что для нее это тоже наилучший выход и все такое, пока полностью ее не убедили.
Командор желает, чтобы мы переехали как можно быстрее. Знаешь, что он предложил? Чтобы мама одна вернулась в Лоссай за Дзелией и за вещами, а я, коли я уже здесь, так сразу к нему и перееду. Но я не хочу оставаться с ним одна, я так ему и сказала, и он даже обиделся: «Что я, съем тебя, что ли?»
Это и впрямь злой человек. Как он может требовать, чтобы я оставила моих подруг, мой дом, дом, где всегда жила, даже не попрощавшись?
К тому же я уверена, что без меня мама повыбрасывает все мои книги и альбомы с наклейками под предлогом, что они слишком много весят. А Аурелия? Ее придется уволить, и я хочу попрощаться с ней перед тем, как она вернется к себе в деревню или найдет другое место. А вот Галинучу мы можем оставить. Ты только не думай, что Командор разжалобился и не пожелал оторвать Дзелию от ее няни. Он далеко не такой сентиментальный, говорит мама. Просто все его служанки, узнав, что в дом приедут жить еще три человека, стали возмущаться, будто работы у них прибавится и что они не привыкли обращаться с малыми детьми, и пригрозили все уволиться. Особенно самая пожилая, которая работает у них еще с тех времен, когда была жива бабушка, и я должна ее помнить, только я не помню. Знаю лишь, что ее зовут Форика.
Мама говорит, что эта Форика привыкла командовать в доме и что дед позволяет ей все делать по-своему.
Вот и на этот раз он ей уступил и послал к маме сказать, что мы может привезти с собой няню, которой будет платить он, как и за все остальное. Я очень надеюсь, что Галинуча согласится, не то для Дзелии это будет настоящая трагедия.
Бедная Дзелия! Я хоть жила здесь, когда была маленькой, а она, когда мы переехали в Лоссай, была двухлетней малышкой! Наверное, она будет страшно бояться Командора с его громовым голосом и грубыми манерами.
Я никак не могу привыкнуть к мысли, что буду здесь жить. Ты только представляешь, Тереза? Через несколько дней начнется учебный год, и мне придется идти в школу здесь, в Серрате, и я не увижу больше моих одноклассниц и учителей, кто знает, в какой класс я попаду, а они уже все друг друга знают и будут дразнить меня из-за кос и называть очкариком, я уверена.
Но самое невыносимое это то, что я не увижу больше тебя, что мы больше не сможем кататься на коньках на площади Гарибальди или болтать в нашем убежище на чердаке… и что у нас дома, на улице Мазини, будут жить чужие люди, и какая-то мерзкая девчонка будет спать в моей комнате и выглядывать из моего окна, и звать тебя играть, как это делала я…
Тереза, поклянись, что ты не станешь с ней дружить и останешься верна мне. Помни, мы связаны кровной клятвой.
