Диана: одинокая принцесса

Как в капле воды отражаются все свойства Мирового океана, так и медовый месяц стал для Дианы воплощением всех тех чувств, которые ей придется пережить за пятнадцать лет брака. Здесь будут и расслабляющая нега любви, и обжигающий душу огонь ревности, и испытывающие на прочность мытарства души. Самым же страшным станет прозрение. Едва замочив ноги в прохладно-безразличном озере королевской действительности, принцесса начнет сознавать, как меняется и ломается ее жизнь. Привычную радость и веселье заменит долг, невинное проявление эмоций – дворцовый церемониал, жажду общения – тоскливое одиночество.

Бедной двадцатилетней девушке королевская жизнь со всеми ее условностями и правилами напоминала бездну. Диана испугалась, что со временем бездна отразится и в ней, уничтожив все черты индивидуальности.

«Принцесса поняла, что со временем станет такой же, как королева Елизавета, – самой одинокой женщиной в этой стране, – комментирует один из близких помощников Чарльза. – И это, конечно, ее очень пугало»[1].

Чем дальше Диана погружалась в туннель супружества, тем больше ее поглощала тьма разочарования. Вместо того чтобы проводить как можно больше времени рядом с женой, принц предпочитал заниматься своими делами. Так, пока молодожены гостили три дня в Бродлендсе, Чарльз ловил форель в реке Трест, а когда они отправились в свадебное путешествие по Средиземноморью на королевской яхте «Британия», он в «полном восторге»[2] погрузился в труды любимого философа-мистика Лоуренса Ван дер Поста.

По простоте душевной Чарльз решил разделить свое увлечение философией с Дианой. Но едва он предложил ей познакомиться с книгами Ван дер Поста и Карла Юнга, не менее любимого им швейцарского психолога, как принцесса пришла в ужас.

«Это был самый худший момент нашего медового месяца, – вспоминает Диана. – Все стало вдруг так мрачно, зловеще. У меня были такие надежды на этот брак, но Чарльз умудрился все разбить вдребезги. Последней каплей стало, когда, после чтения вечером, он принимался обсуждать прочитанное за ланчем»[3].

Мировоззрение и жизненные позиции супругов оказались слишком разными, чтобы Диана и Чарльз смогли существовать вместе. Чарльз был слишком стар для своего истинного возраста, Диана, наоборот, – слишком юна. Принц Уэльский обожал философию, психологию, социальные науки. Он с радостью мог поговорить о глобальном потеплении или загрязнении окружающей среды. На Диану же все эти заумные беседы наводили скуку.

«Стоит в присутствии принцессы заговорить о каких-нибудь абстрактных понятиях, как ее веки начинают тяжелеть, а глаза покрывает дымка безразличия», – отметил архиепископ Кентерберийский Роберт Ранси[4].

Уже спустя годы, обсуждая медовый месяц с одной из фрейлин Балморала, Диана скажет:

– Единственное, что советую тебе, – не позволяй своему мужу проводить все время за чтением старины Юнга[5].

Расхождение в интеллектах оказалось не единственным препятствием на пути счастливой семейной жизни. Второй причиной стало поведение Дианы, которая сознательно пыталась загнать себя в созданную ей же самой сказку, не желая взглянуть на происходящее трезвым взглядом.

«Она прошла путь от обычной школьницы до принцессы с небывалой скоростью, так и не поняв, что основу взаимных отношений составляет компромисс, – считает Симона Симмонс. – У нее были слишком романтичные, слишком нереалистичные, я бы даже сказала, детские представления о любви и браке. По своей наивности она хотела видеть Чарльза таким, каким он на самом деле никогда не был»[6].

Третьим камнем преткновения стало незримое присутствие миссис Паркер-Боулз. Если Диана предполагала, что сможет с такой же легкостью вычеркнуть Камиллу из своей жизни, как она сделала это со списком приглашенных на свадебный банкет гостей, то она глубоко ошибалась. Однажды, во время круиза на «Британии», Чарльз перелистывал свой дневник, и вдруг из него выпали две фотографии Камиллы. Диана была в шоке.

Не успела она прийти в себя, как произошел новый инцидент. Их яхту, всего за несколько месяцев до убийства, посетил президент Египта Анвар Садат со своей супругой.

«Мне было чертовски скучно, – признается Диана, описывая совместный обед с главой АРЕ. – Такое ощущение, что я оказалась в обществе восьмидесятилетнего старика»[7].

После обеда внимание принцессы привлекли запонки Чарльза со сдвоенными латинскими буквам „С“.

– Это подарок Камиллы? – возмутилась принцесса.

– Да, – спокойно ответил Чарльз, – но все уже в прошлом[8].

Все только ухудшилось, когда после круиза молодожены переехали в Балморал.

«Я была полностью поглощена мыслями о Камилле, – говорит Диана. – Она мне снилась в ночных кошмарах. Я перестала доверять своему мужу. Мне казалось, что каждые пять минут он звонит ей, чтобы узнать, как ему лучше вести себя в браке»[9].

Чтобы помочь жене, Чарльз порекомендовал ей самую лучшую (по его мнению) психологическую терапию – чтение Лоуренса Ван дер Поста. Не помогло. У Дианы началась депрессия, сопровождавшаяся булимией.