Диаспора

Когда Паоло проснулся и заглянул к немей в окружение, Яти-ма сказала:

- Я тут раздумываю, что мы им скажем, когда они спросят, с какой радости мы приперлись.

Паоло грустно улыбнулся.

- А ты им расскажи про Ящерицу.

- Они уже узнают про Ящерицу.

- Они видели ее просверком на карте. Они не будут знать, что это такое. Они понятия не имеют, что это для нас значило.

-Нет.

Ятима посмотрела на Вейль в центре синего смещения³³. Емей не хотелось настраивать Паоло против себя расспросами об Атланте, но и затыкать ему рот - тоже.

- Ты ведь знаешь Карпала?

-Да.

Паоло едва заметно усмехнулся, отметив, что онона употребила настоящее время.

- Разве это не он был тогда на Луне и управлял ТЕРАГО?

- Он сделал все, что было в его силах. - холодно ответил Паоло. - Он не виноват, что всю планету заполонили лунатики.

- Да знаю я, знаю. Я ни в чем его не виню, - примирительно развела руками Ятима. - Я просто подумала, а не рассказывал ли он тебе об этом. Если он вообще тебе говорил об этих событиях.

Паоло нехотя кивнул.

- Рассказывал. Однажды.

СЕРДЦЕ ЯЩЕРИЦЫ

Кратер Буллиальдус³⁴, Луна. Стандартное время Коалиции24 046 104 526 757. Универсальное время 16:42:03.911, 2 апреля 2996 года.

Карпал пролежал на реголите целый лунный месяц, вглядываясь в кристаллоподобное постоянство Вселенной и посылая ей горячие мольбы показать ему хоть что-нибудь новенькое. Так он поступал уже пять раз, но даже в невооруженном восприятии ничего не изменилось. Планеты кружились по расписанным орбитам, временами просверкивал, на миг делаясь видимым, яркий астероид или залетала комета. C тем же успехом это мог быть и звездолет. Одни только быстропреходящие фоновые помехи, вот что они такое. Стоит тебе увидеть Юпитер вблизи, и ты станешь воспринимать его не в качестве интересного астрономического объекта, но лишь как источник светового и электромагнитного загрязнения. Карпал мечтал, чтобы сверхновая нежданно расцвела на темном бархате космоса, чтобы нейтринные детекторы завизжали, извещая о дальнем апокалипсисе. Любое движение отлаженного часового механизма Солнечной системы вызывало у него не больше восторга, чем прибытие заправочного челнока строго по графику.

Когда настало новоземлие, и тонкий красноватый диск взошел рядом с пылающим Солнцем, Карпал наконец встал на ноги

и осторожно подвигал руками, проверяя, не пострадали ли его тонкие моторчики от перепада температур. Если бы пострадали, наномашины их быстро починят, но каждое соединение все же требовалось протестировать отдельно, описать возникшие проблемы и в случае чего отдать ремонтные команды.

Увы, все было в порядке. Тяжело ступая, он прошел обратно к аппаратуре, развернутой на краю кратера Буллиальдус. Хотя эта ударная структура была открыта вакууму, она до некоторой степени защищала приборы от резких перепадов температур, тяжелого космического излучения и микрометеоритов. Над ним возвышалась стена кратера шириной около семидесяти километров. В принципе, проверять показания аппаратуры лично не было нужды. Карпал мог напрямую считать их с лазерной станции, которую установил на самой кромке стены. Лучи были невидимы, поскольку им не на чем было рассеиваться, но Карпал не мог себе вообразить Буллиальдус иначе, кроме как мысленно гравируя на его контуре синюю букву L, прямой угол, соединяющий три точки по ободу кратера.

Собственно, Буллиальдус был не простой кратер, а детектор гравитационных волн, часть обсерватории шириной в Солнечную систему, сокращенно называемой ТЕРАГО. Одиночный лазерный луч расщеплялся на два, идущих в перпендикулярных направлениях, и воссоединялся. За это время пространство вокруг кратера едва заметно сжималось и растягивалось, примерно на 1/10²⁴. Минимумы и максимумы двух световых волн тоже смещались, и возникающее рассогласование провоцировало флуктуации общей интенсивности, отражая тончайшие изменения геометрии пространства. Располагая одним детектором, источник возмущений можно было бы выявить не точнее, чем лежащим на решлите термометром замерить положение Солнца, но, объединяя данные из Буллиальдуса с информацией из девятнадцати остальных детекторов проекта ТЕРАГО, оказывалось возможным восстанавливать волновые фронты проходящих через Солнечную

систему возмущений, а направление на их источник — установить достаточно точно, чтобы соотнести его с каким-либо известным объектом неба или по крайней мере составить на сей счет обоснованное предположение.

Карпал отворил дверь ангара с аппаратурой, где жил последние девять лет. В его отсутствие, а хоть бы и с момента его прибытия, мало что изменилось. По стенам змеились волокна оптических компьютеров и преобразователей сигналов, сверкающих, нетронутых, новюсеньких на вид. Комплект неприкосновенного энергозапаса и инструменты для макроремонта тоже лежали почти на том же месте, куда их в первый раз положили. На Луне он работал не в полном одиночестве — дюжина глейснерианцев занималась палеоселенологическими исследованиями на северном полюсе. Тем не менее гостей у Карпала пока еще не было.