ДЬЯВОЛ

Часть меня ненавидит то, что он делает, но другая часть не хочет, чтобы он прекращал начатое.

Миссис Миллер звучит так, будто она все ближе и ближе. Я вожу языком между его открытым ртом и ее клитором, отчаянно пытаясь не проиграть.

Его рука обхватывает мой член, и я перестаю дышать. Мне уже все равно, кто заставит меня кончить, главное, чтобы это случилось поскорее.

Он гладит меня по всей длине: — Это то, чего ты хочешь?

— Да, — кричит миссис Миллер, не видя из-за повязки на глазах, что происходит внизу, — я скоро кончу.

Я вцепляюсь в его руку, не в силах остановить поезд, который уже официально покинул станцию. Даже если я проиграю битву за то, чтобы миссис Миллер кончила, я выиграю войну, если я кончу, а Дэмиен нет.

Он ускоряет темп, поглаживая меня так быстро, что почти обжигает. Я стону ему в рот, впиваясь ногтями в ковер, на котором мы оба стоим на коленях, а Дэмиен продолжает работать над нами обоими.

— Я кончаю, — объявляет миссис Миллер за минуту до того, как начинает биться в конвульсиях. Я издаю приглушенный звук, когда Дэмиен хватает меня за шею и просовывает свой язык мне в рот, а затем валит меня на пол и садится сверху.

Господи Иисусе. Он уже вовсю целует меня. Я не знаю, чего мне хочется — блевануть или кончить.

Я даже не могу пошевелиться, потому что он держит мои руки над головой, потираясь своим членом о мой стояк. Я ненавижу его тупого отца за то, что он построил этот гребаный спортзал.

Я стону, когда его рот скользит вниз по моему торсу. Клянусь Богом, если он намеренно издевается надо мной, когда я нахожусь в уязвимом положении, я вобью чертов кол прямо ему в сердце, засуну свой член ему в глотку и буду смотреть, как он истекает кровью, как чертов дьявол, которым он и является.

Он поглаживает мой пресс, намеренно избегая моего члена. Ярость снова проникает в меня, и я скрежещу зубами.

Мои руки, которые теперь свободны, тянутся к его голове, но он оказывается быстрее меня и в последний момент уворачивается.

Он опускается на меня, и я замечаю, что трусики миссис Миллер у него в руках. Я собираюсь спросить, что он делает, но быстрее, чем я успеваю моргнуть, он фиксирует ими мои запястья.

Я дергаю бедрами, пытаясь выбраться из-под него, но он прижимает меня своей массой, его губы нависают над моим ухом: — Если ты хочешь, чтобы он был у меня во рту, тебе лучше умолять меня как хорошему мальчику.

— Я ни о чем не буду умолять тебя, — его рука снова обхватывает меня, и он большим пальцем смахивает сперму с головки. — Блядь.

Я вздрагиваю, когда понимаю, что миссис Миллер все еще связана. Она не видит, что происходит, но, вероятно, начинает догадываться, чем мы занимаемся. Дэмиен совсем спятил, если думает, что я буду умолять его о минете вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это в присутствии женщины. Особенно когда меня сдерживает пара трусиков.

С ворчанием я двигаюсь в его руке. Если он собирается подрочить мне, я могу получить от этого хоть какое-то гребаное удовольствие. Черт, может быть, карма сжалится надо мной, и я выплесну на него свою сперму.

Преподам этому педику урок, который он никогда не забудет.

Он покусывает линию от моей шеи до подбородка, посылая маленькие струйки удовольствия прямо к моему члену. Моя грудь вздымается и опускается, с трудом набирая воздух в легкие, пока он проводит рукой вверх и вниз по моему стволу. Я киплю, гнев, который ежедневно ношу в себе, перерастает в нечто темное и отвратительное. Я впиваюсь зубами в его нижнюю губу, пока не чувствую вкус крови, но это лишь заставляет его ухмыльнуться.

— Вот это уже другой разговор.

Я открываю рот, чтобы послать его нахуй, но он скользит языком внутрь как змея, которой он и является. Когда я сопротивляюсь, рука на моем члене сжимает мои яйца, заставляя меня открыть рот шире. Наши зубы сталкиваются, и я засовываю язык ему в глотку, надеясь, что он подавится.

Однако это только раззадоривает его, и он начинает сосать меня, провоцируя.

— Соси мой член именно так, — рычу я ему в рот, — ты гребаная киска.

Мне бы следовало усвоить урок о дерзости Дэмиена, который я получил ранее, потому что его палец касается горячей точки между моими яйцами и задницей, и я вздрагиваю.

— Позволь мне услышать, как ты умоляешь.

Клянусь всем, я ненавижу Дэмиена Кинга огнем десяти тысяч солнц.

Проглотив свою гордость, я бормочу: — Пожалуйста, высоси сперму из моего члена, — я провожу зубами по его ушной раковине, — если ты этого не сделаешь... я подойду к твоей драгоценной миссис Миллер и буду запихивать его ей в глотку, пока она не задохнется.

Паника охватывает меня в ту же секунду, как слова слетают с моих губ. Я никогда никому не позволял увидеть тот вулкан зла, который я сдерживаю глубоко внутри. Но она быстро сменяется болью, когда он толкает меня локтем в живот... а затем удовлетворением, когда его рука обхватывает мое горло, и он опускает свой рот к моему члену.

Сердце бьется в груди, когда он быстро и сильно сосет меня, и боль сменяется наслаждением.