Дьявол для отличницы

 Встать и громко послать его в одно место – так я поступить не могла. Мое воспитание и манеры не позволяли этого сделать, и, как последняя овечка, я сидела и безропотно блеяла, поддерживая дурацкий диалог. Ну Светка, удружила.

 Институт ребята давно уже окончили, на вид им вообще лет по двадцать шесть или двадцать семь. Откуда подруга нарыла своего замечательного друга я не имела ни малейшего понятия.

- Ух, ты! Девчонки музыкантши, кайф! – довольно провозгласил Антон, как будто его гордость за нас распирала. – Скрипка это здорово, но орган… Полина, ты меня покорила!

 Я кисло улыбнулась, посылая невидимые молнии в Светку. Та не обращала на меня ни малейшего внимания, щебеча за столиком, как вдохнувшая свободы канарейка. Щеки раскраснелись, Сергей уже что-то шептал ей на ухо, отчего она краснела и заливисто хохотала. 

 Я вздохнула, взглянув на часы.

- Торопишься? - прищурившись, спросил Антон, нагло разглядывая мои губы.

 Сделав вид, что не замечаю его жеста, киваю головой.

- Да.

- А что тебе дома делать? Органа наверняка в квартире нет, отрабатывать ничего не нужно. Будешь сидеть и книжку читать? Какой твой любимый автор? Джейн Остин? Бронте?

 Я не выдержала и усмехнулась. Какой наглый и противный тип.

- Да, органа дома конечно нет, но я не домой тороплюсь, так к слову. А любимый автор у меня Стивен Кинг.

- И куда ты собираешься? – теперь в его взгляде сквозит недовольство. Словно от этого двойного свидания он ожидал намного большего.

 Я пожала плечами.

- Извини, мы малознакомы, чтобы отчитываться перед друг другом.

 Кажется, я перегнула палку, потому что Антон начинает откровенно злится.

- Чего ты такая скучная? Нормально же сидим? Можно дальше ехать тусить, а ты как монашка, ей-богу. Парня у тебя нет, подруг тоже, и теперь я начинаю догадываться почему.

 Теперь я уже с нескрываемым раздражением смотрю на Светку, которая от его слов смутилась от неловкости, пряча от меня свой взгляд. 

- Все сказал? – Я встала, и достав несколько купюр из кошелька, оставила за свой кофе и булку.

- Полин, ну ты куда? – встрепенулась Светка, глядя на меня умоляющим взглядом.

 Но я больше не планировала терпеть откровенное хамство от малознакомого неприятного парня.

- У меня было лишь полчаса, я тебе говорила, - холодно отвечаю ей и ухожу.

 Светке уже двадцать и за себя она может ответить своей головой. Тот факт, что она рассказала обо мне не самую чарующую информацию, выставив меня синим чулком, мне был абсолютно не интересен. Было обидно, что она не считала меня своей подругой. Что ж тем лучше, значит мне тем более нечего тут делать.

 Выйдя на воздух, вдохнула вечерней свежести, и поспешила к станции метро.

 И едва я успела зайти в квартиру, что снимали мне мои родители, как на моем телефоне зазвонил скайп-звонок. Увидев от кого звонок, сердце привычно застучало в разы сильнее, и улыбаясь счастливой улыбкой, я ответила на его звонок.

- Привет, Полин! – Громов тоже широко улыбался во весь экран. По моим подсчетам у него еще только утро. 

 Он выглядел как всегда великолепно, собранный и уверенный, пока я мямлила робкие ответы о том, как провела свой день. И так каждый день.

 Он звонит мне каждый божий день, справляется о моей жизни, рассказывает о своей. Я вглядываюсь в его родное и уже такое далекое лицо, пытаясь отгадать, утаивает он что-то или нет. Да, я не уверена ни в себе, ни в наших отношениях на расстоянии. Мы не виделись почти год, и я всякий раз переживаю, что он скажет «Полин, я не вернусь». 

 И трудно будет обвинить его в этом. Вся его семья там. А здесь только я…

 Да, он говорит, что любит, но я смотрю реально на мир. Нам по семнадцать лет, даже наши родные скептически смотрят на наши звонки, махнув рукой на эту «блажь», уверенные, что это скоро закончится.

 В сентябре он поступил в один из лучших бизнес-колледжей Лос-Анджелеса, и, честно признаюсь, я уже не верила в его возвращение. Ну кто в здравом уме откажется от всех благ, что давала ему семья и от высококачественного образования заграницей?

 Но глупое девичье сердечко надеялось. Ждало его звонков, а после разговора облегченно выдыхало, что он еще любит. Еще мечтает о встрече.

 Но сколько это продлится? Один Бог знает. 

 И хотя Захар с завидным упорством звонит мне каждый день ровно в восемь, я с легкой грустью жду начала конца.

 Сегодня разговор получился немного скомканным, оставив после себя много недоговоренностей.

 Я умолчала о эпизоде в кафе, не решаясь рассказать ему, чтобы не вызвать ревности. Да, он оказался жутко ревнивым, хотя и молчал всегда, ни слова не говорил об этом. Но я видела, как поджимаются его губы, ходят желваки. Как меняется его голос, становится отстраненно-холодным, стальным. В такие минуты он наверняка жалеет, что находится далеко, но я в душе радуюсь. Что у него еще есть чувства, ничего не погасло, не умерло.

 Захар, в свою очередь, сегодня тоже был весьма неразговорчив, скрытен, отделался общими фразами.

 Главный вопрос, когда он вернется, я так ни разу не задала. Просто боялась.