Дьявол кроется в мелочах

— Нет, говоря «совсем поздно», я имел в виду время. Уже начало одиннадцатого, наша доктор — человек пожилой, и, хотя она частенько не спит по ночам, дергать ее ближе к полуночи не совсем удобно. Соня, вы же на машине? Вы не обидитесь, если я сейчас вас оставлю? Выпейте кофе, съешьте десерт, он действительно вкусный. А завтра я вам позвоню, и мы договоримся, когда вам будет удобно показать мне тетрадь. Вы меня простите, ради бога.

— Ну, конечно, езжайте, — сказала Соня, хотя по ее вытянувшемуся личику было заметно, что она разочарована. Интересно, чем, невозможностью сразу показать дневник покойника или все-таки нарушенными планами провести оставшийся вечер с ним, с Феодосием? Дорого бы он дал, чтобы узнать. — Я прекрасно доеду до дома сама. Вы не переживайте, Феодосий.

Он все равно переживал, потому что остаться с ней в надежде на приятное продолжение их знакомства было, пожалуй, сейчас самым большим его желанием. Давненько он уже не испытывал ничего подобного в связи с женщиной. Но Наташка была важнее.

По дороге в свой кабинет, где он оставил куртку, Феодосий позвонил Розе Михайловне и договорился, что сейчас заедет. Естественно, на поздний визит пожилая женщина согласилась без всяких разговоров.

Секретарша почему-то была все еще на работе, несмотря на позднее время. Он мимолетно удивился этому обстоятельству, но тут же забыл о нем. Сейчас это было совсем неважно.

— Феодосий Алексеевич? — Она попробовала что-то спросить, но он лишь отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

— Подожди, потом, все потом. Мне надо ехать, меня ждут.

— Кто ждет? Женщина? — Если эта дура решила сейчас разыгрывать ревность, то она выбрала не самое лучшее время. И вообще, похоже, надо ее убирать из приемной.

Приятные дополнения к служебному функционалу грозили плавно перетечь в дополнительный геморрой. Рано или поздно так случалось со всеми секретаршами, и Феодосий относился к этому обстоятельству с холодной расчетливостью, цинично называя его «истекшим сроком годности».

— Да, женщина. — Он не вдавался в детали, во-первых, потому, что ему было некогда, а во-вторых, потому, что ее обида была ему только на руку. Вдруг сама уволится, избавив его от необходимости вести неприятные беседы.

Впрыгнув в машину, Феодосий включил зажигание и выехал с парковки, взвизгнув колесами. Он особо не торопился, просто уж такая у него была манера езды, да и вообще манера жизни — делать все на максимальных скоростях. Обычно, отъезжая от своего офиса, расположенного в центре города, он поворачивал направо, чтобы проехать метров пятьсот по довольно тихой улице, а потом повернуть направо, на мост через Волгу, поскольку его дом стоял за рекой, в тихом, уютном микрорайоне «Сосновый берег», казалось, расположенном не в десяти минутах езды от шумного центра, а за городом.

Построить себе здесь дом было недешево, но Феодосий вполне мог себе это позволить. Впрочем, в дом они с мамой и Наташкой переехали совсем недавно, уже после отъезда Нины. Он знал, что бывшую жену это обстоятельство очень бесило. Если бы она могла перед разводом оттяпать этот дом, то обязательно бы оттяпала, вот только дома тогда не было.

Сейчас ему нужно было доехать до соседней улицы, где в старом доме сталинской постройки жила Роза Михайловна, поэтому он повернул налево и посильнее нажал на газ. Дорога из-за позднего уже времени была пустынна, и, пожалуй, именно это обстоятельство спасло Феодосию жизнь.

Он не сразу понял, что произошло. Машина, только что послушно слушающаяся руля, вдруг стала полностью неуправляемой. Нет, он, конечно, еще разгоняясь, заметил, что автомобиль странно потряхивает, но не успел подумать о том, что подобные толчки вкупе с непонятными постукиваниями скорее всего указывают на неплотно затянутые колеса. Этого просто не могло быть, потому что всего несколько дней назад Феодосий гонял машину на ТО.

Именно потому, что это не могло быть, он потерял те доли секунды, которые у него оставались, чтобы верно оценить ситуацию. Сейчас этих секунд уже не оставалось, потому что у его автомобиля отлетело переднее правое колесо.

Думать было уже некогда, включились рефлексы, приобретенные на службе в армии. Феодосий не любил об этом говорить, но в его жизни была такая школа, как спецназ ВДВ, а вместе с ней и въевшиеся в плоть и кровь навыки поведения в экстремальной ситуации.

Совершенно машинально он вцепился двумя руками в руль, стараясь удержать машину, убрал ногу с педали газа, не трогая тормоз, поставил автомат в положение «паркинг». Машину развернуло и выбросило вправо, на тротуар, где, к счастью, тоже никого не было. Полностью она остановилась сантиметрах в пяти от светового столба.

«Повезло», — подумал Феодосий и рванул ручник, одновременно выключая зажигание.