Дьявол на испытательном сроке (СИ)

— Я вижу, что её тут нет, — устало отвечает Джон, кажется, испытывая желание уже окончить бессмысленный спор, — но все-таки я хочу знать причины. Ты запретил начать розыск и Эберт? И Коллинза?

— Нет, — Артур качает головой. — Коллинз сбежал вчера, да еще и отравил душу Орудия Небес, у Эберт вообще куда более сложная ситуация, и она украла чужой жетон для побега. Здесь я не буду спорить с розыском. Пусть Анджела хоть всех ищеек по следу пускает.

— Вето предполагает, что как минимум неделю мы не будем поднимать вопрос Хартмана, — продолжает Джон, — но разве через неделю он по прогнозам не окажется слишком силен, чтоб мы смогли с ним совладать?

— Пять Орудий? — скептически уточняет Артур. — Вчетвером когда-то совладали, а впятером не совладаем?

— Я не уверен, что она нам поможет, — сердито произносит Джон, бросая взгляд на Агату, и от его резкости Агату накрывает еще сильнее, — её сила еще совершенно не раскрыта. Её отравил суккуб. Она слишком уязвима, а к Хартману — еще и предвзята.

— Значит, наша задача — раскрыть потенциал мисс Виндроуз, — невозмутимо отзывается Артур, — и чтоб ты понимал, Джон, прогнозы ошибаются. Хартман уже практически на пике своей демонической формы. День-два ничего не изменят.

— Кроме количества пострадавших душ, — Джон несогласно качает головой. — Разве они у нас не в приоритете?

— К твоему сведению, — сухо замечает Артур, — Хартман с момента побега не отравил ни единой жертвы.

— Времени у него было немного.

— У него было достаточно времени, — отрезает Артур, — достаточно для того, чтобы уничтожить ключ-жетон, сцепиться с бандой бесов, отделать их до такого состояния, что защитники мисс Свон даже спустя некоторое время смогли арестовать их без сопротивления.

— Мне мерещится «но» в твоих словах, — в тоне Джона сквозит усталый интерес.

— Но при этом Хартман не тронул ни душу, из-за которой сцепились бесы, ни сборщика, который эту душу должен был забрать, — кажется, Артур уже устал что-то объяснять, — вот как хочешь, Джон, но вето вы можете оспорить только в случае, если появятся жертвы.

— Ты что-то недоговариваешь, — Джон раздраженно отмахивается, будто понимая всю бессмысленность происходящей беседы, — но раз уж ты все решил, позволишь мне уже заняться работой?

— Да, разумеется, иди, — Артур кивает, — и извини, что задержал.

Агата шевелится, ловит взгляд Артура и замечает, как он качает головой. Ей уходить пока не стоит.

Когда Джон уходит — в кабинете Артура становится тише. И спокойнее.

— Не могу не заметить, что вы на себя не похожи, мисс Виндроуз, — Артур смотрит на Агату пристально, изучающе, — и не все объяснимо последствиями отравления. Вы совершенно не спорили с мистером Миллером, а ведь могли бы. Я же знаю, что за своих подопечных вы очень сильно переживаете.

— Я… — Агата едва находит в себе силы заговорить, — я сейчас не уверена, что могу быть объективна.

— Мисс Виндроуз, объективность — это иллюзия и самообман, — мягко улыбается Артур, — но защитник демонов — вы, не я. Если бы у меня не было причин защищать свободу Хартмана — кто бы его защитил, если вы сдались без боя?

Агата виновато опускает взгляд. Да, ей действительно стоило найти в себе силы спорить с Джоном. Защищать Генри. Потому что дело же не только в том, что он для неё безумно дорог, дело и в том, что он действительно изо всех сил пытается победить в борьбе с самим собой. Но нет. Не спорила. Боялась услышать обвинение в предвзятости. Боялась снова обидеть Джона. И предала Генри еще раз.

— У вас померкшая аура, — Артур произносит это, будто медицинский диагноз, — возьмите отгул, юная леди, и желательно вам сегодня молиться исключительно о себе. Яд суккуба очень токсичен. Душу после него восстановить в её форме легче, но окончательное исцеление занимает время.

— Не уверена, что смогу сегодня находиться в одиночестве, мистер Пейтон, — устало возражает Агата, — мне бы лучше заняться работой, потому что…

— Вы мне можете не объяснять, — осторожно замечает Артур, — изменения в счете Хартмана связаны с вами. Я уже изучал и вашу кредитную статистику, и статистику мистера Миллера.

У Агаты вспыхивают щеки. Хотя нет. У Агаты вспыхивает все. От стыда хочется немедленно сгореть, желательно до пепла.

— Я вам настойчиво советую, мисс Виндроуз, — аккуратно произносит Артур, — просмотреть статистику мистера Коллинза внимательно. Обратить внимание на коэффициенты.

— При чем тут это, — Агата удивленно поднимает глаза.

— Вопреки всему моему опыту, — медленно отвечает Артур, — я не очень сведущ в вопросах побочных действий суккубьего яда. Я знаю о их наличии, но не о действии. Сами понимаете, сколько у нас было суккубов, готовых к сотрудничеству. У мистера Коллинза в записи об отравлении вас указаны дополнительные отягчающие коэффициенты. Небеса не дают мне пояснений, почему они видят в этом преступление. Но видел я и то, что ваша… легкомысленность… была в ноль сведена другим коэффициентом. Небеса убеждены, что выбор, сделанный вами, — не был вашим.