Дьявол не любит ждать

Несмотря ни на что, ему удавалось брать свою подачу, и в итоге счет дошел до 4:5 в пользу Горнера. Это был последний шанс для Бонда сделать брейк в первом сете. Он решил оставаться на задней линии и гонять Горнера по углам в надежде, что тот все же допустит ошибку. В первый раз за всю игру Горнер проявил некоторые признаки усталости. Ему дважды не удался длинный удар справа, и впервые за матч Бонд получил брейк-пойнт при счете 30:40. Горнер размашисто подал ему под бэкхенд, но Бонд удачно сыграл кроссом и навязал противнику обмен ударами. Он ударил глубоко под заднюю линию, а Горнер в ответ, сильно подкрутив мяч, послал его в хавкорт, пытаясь попасть Бонду под бэкхенд, но безуспешно. Это был шанс для Бонда. Он сосредоточился, не отрывая глаз от мяча, и с максимальным вращением отправил его с форхенда по линии.

— Аут, — сказал Горнер. — Ровно.

Прежде чем Бонд успел что-либо возразить, Горнер уже начал свою пантомиму, предшествующую первой подаче. Он выиграл гейм, а с ним и сет — 6:4. Когда они поменялись сторонами и Бонд готовился подавать в первом гейме второго сета, он взглянул на то место, куда приземлился его сильно закрученный мяч с форхенда. В корте в трех дюймах от боковой линии видна была четкая отметка.

Бонду стоило некоторых усилий взять себя в руки и промолчать. Пока он готовился к подаче, Горнер подпрыгивал на месте, вертел ракетку, делал внезапный шаг вперед, а затем столь же стремительно отступал. То была старая тактика, известная Бонду, но его задачу это ничуть не облегчало. Заставив себя внимательно следить за мячом, он сделал первую подачу в среднюю линию.

— Аут, — провозгласил Горнер.

— Думаю, что нет, — сказал Бонд. — Я могу показать вам след от мяча. — Он подошел к сетке и указал место приземления мяча.

— Это старая отметка, — заявил Горнер.

— Нет. Я хорошо видел, куда подал. Никакой ошибки быть не может. Это след от моей подачи, и он по меньшей мере в шести дюймах внутри квадрата.

— Мой дорогой мистер Бонд, если эти ваши английские «честная игра» и «джентльменское поведение» заключаются в том, чтобы подвергать сомнению слова человека, играющего в собственном клубе, то, пожалуйста, чувствуйте себя как дома и давайте переиграем это очко. — Горнер постучал ракеткой по подошве теннисной туфли, стряхивая приставшие частицы пыли. — Прошу вас.

Первая переигранная подача оказалась у Бонда слишком дальней. Делая вторую, он сыграл более коротко и резко и был разочарован, увидев, как мяч попал в трос и отскочил за боковую линию.

— Двойная ошибка, — сказал Горнер. — Есть в мире высшая справедливость, вы согласны?

Бонд начал злиться. Из первого квадрата он выполнил свою лучшую подачу — под острым углом под бэкхенд противнику.

— Аут! — раздался самодовольный, торжествующий голос.

В момент второй подачи Бонда Горнер воскликнул:

— Осторожно! Сзади.

— Что?

— Мне показалось, что я увидел мяч позади вас.

— Я бы предпочел, чтобы вы предоставили мне возможность самому следить за этим.

— Я понимаю вас, мистер Бонд. Но я никогда бы не простил себе, если бы мой гость получил травму. Прошу вас. Вторая подача.

Игра в теннис, возможно в большей степени, чем другие спортивные игры, происходит в первую очередь в уме. Гнев здесь абсолютно бесполезен, если только не умеешь направлять его в нужное русло и держать под контролем как средство концентрации.

Бонд понимал, что ему пора менять тактику. Во-первых, впечатление было такое, что ему просто не везет. Подавая, он бессчетное число раз задевал трос, после чего мяч редко оставался в игре; при этом Горнер, несмотря на свою манеру подавать низко над сеткой, ни разу в нее не угодил. Кроме того, Бонду нельзя было больше рисковать и делать слишком дальние удары, посылая мяч близко к линии. Теперь он должен был играть так, чтобы мяч опускался по меньшей мере на два фута внутри корта. В результате он начал все чаще и чаще прибегать к укороченным ударам, потому что, если уж мяч опустится всего в паре футов за сеткой, у противника не будет возможности оспорить его попадание в корт. Однако сами по себе укороченные удары редко позволяют добиться победы в матчах на уровне клубного тенниса, поскольку выход к сетке в большой степени ограничивает возможности маневра и приходится все время быть начеку. Бонд усвоил этот урок дорогой ценой, играя с быстроногим Вейландом. Горнер не столь быстро перемещался по корту, а Бонд приспособился отражать его «свечи» и резаные удары и даже провел несколько сильных ударов с лёта, вытащив соперника с его излюбленной позиции на задней линии.