Дьявол не любит ждать

Сначала из-за двери дома № 1614 по Джорджина-авеню послышался яростный собачий лай, затем из ближайшего к входной двери окна высунулась головка симпатичной темноволосой женщины. Хорошенькая брюнетка прижимала к уху телефонную трубку и жестом попросила Феликса подождать. Он присел на бордюр у края газона и стал просматривать свежий номер «Лос-Анджелес таймс».

Проговорив по телефону двадцать минут, женщина, которую звали Луиза Ширер, наконец пригласила его войти в дом, провела в маленький внутренний дворик и была даже настолько любезна, что предложила ему кофе. Миссис Ширер действительно оказалась милейшей женщиной, хотя, быть может, излишне болтливой. Трикси Рокет в самом деле снимала у нее комнату, и она прекрасно помнит эту девушку, но Трикси съехала отсюда уже три месяца назад. Нет, адреса она не оставила. Куда пересылать почту, не сказала, но… В этот интригующий момент снова зазвонил телефон, и Феликсу пришлось пялиться в свою кофейную чашку еще пятнадцать минут.

В общем, визит оказался столь же приятным, сколь и бесполезным. Вернувшись наконец в свою скромную дешевую гостиницу в Западном Голливуде, он почувствовал себя измотанным. Кондиционера в отеле не было, старый скрипучий вентилятор лениво гонял теплый воздух над расставленными по углам вестибюля пальмами, а лифт застрял на десятом этаже. Однако у портье его ожидало сообщение: Лейтера просили позвонить по указанному там телефонному номеру. Судя по коду, это был Вашингтон, и усталость Феликса как рукой сняло: он почувствовал внезапный прилив бодрости.

Последним настоящим делом, в котором ему довелось поучаствовать, была операция, которую они вместе с Бондом провернули на Ямайке. Незадолго до того кадровая служба ЦРУ разыскала его на Багамах, откопав где-то в списке отставных агентов. Видимо, в тот момент у них было совсем плохо с квалифицированными кадрами. Да, не зря говорят, что бывших шпионов не бывает: попал в обойму — и на всю жизнь остаешься по крайней мере в резерве.

Когда оживший лифт наконец дотащился до нужного этажа, Феликс, едва войдя в свою комнату, сразу же набрал телефонный номер, записанный на листочке с гостиничным логотипом. Ему пришлось пройти целую систему заочных проверок, предназначенных для выяснения личности звонящего. Пароль следовал за паролем, контрольный вопрос — за очередным ответом. Наконец звонок перевели на нужный добавочный номер. Ровный, серьезный голос на том конце провода почти две минуты вещал практически в режиме монолога.

Лейтер стоял у кровати, курил сигарету и время от времени кивал:

— Угу… угу… понял.

Наконец в монологе невидимого собеседника возникла пауза, и Лейтер спросил:

— А где, черт возьми, этот гребаный Тегеран находится?

В тот самый час в вышеупомянутом городе было раннее утро, и Дариус Ализаде направлялся в сторону андаруна — женской половины его дома, сохранявшего традиционную восточную планировку. Разумеется, он был вполне современным и светски воспитанным человеком и не слишком строго соблюдал гендерное разделение помещений в своем домашнем хозяйстве; тем не менее он охотно разводил не только по разным комнатам, но и по разным флигелям своей виллы то, что было связано с его работой, и то, что относилось к частной жизни. Дариус был женат трижды, все три брака не продлились долго, но он имел троих сыновей от разных жен. Он исповедовал шиитскую традицию толкования Корана, позволявшую паре вступать в брак на время — до тех пор, пока этот статус обоих устраивает; расставаться же, согласно этому правилу, можно было без процедуры формального развода. Если приходилось к слову, Дариус любил процитировать соответствующие строки Корана, которые трактовал несколько своеобразно: «Если ты опасаешься, что не будешь достойно и справедливо вести себя по отношению к сиротам, женись на таких женщинах, которые покажутся тебе достойными, на двух, трех или четырех; если же ты опасаешься, что не сможешь равно и справедливо относиться ко всем ним, то женись только на одной…»

Дариус подобных страхов не испытывал и хорошо обеспечил материально как своих сыновей, так и их матерей. Теперь он зорко высматривал себе четвертую жену, что дозволялось согласно учению Пророка, а чтобы не ошибиться, разрешал себе время от времени устраивать нечто вроде тестирования наиболее подходящих кандидаток. С одной из них — Зухрой из ресторана, где они с Бондом обедали, — он собирался встретиться нынешним вечером.