Дьявол ночи (СИ)

Они стояли под пыльным тряпичным навесом у стены какой-то лавки, из которой тянуло фруктами. Лавка была закрыта — хозяин уже свернул всю дневную торговлю и ушел на вечерний намаз. Чародейка привычно обнимала Гаспара за талию, тот ее — неловко за плечи. Хоть он и держался на ногах крепко и уверял, что в полном порядке, его приступы в последнее время становились все чаще. Жозефина подумывала, что Гаспар не далек от дня, когда для глушения боли перейдет на олт, а это уже совсем дрянное дело. К тому же, ей не хотелось, чтобы дорогой и модный сюртук извалялся в пыли — она любила красиво одетых мужчин.

Говорили между собой по-тьердемондски. Жозефина любила этот язык, и владела им как вторым родным, хотя за долгую и усердную практику так и не избавилась от менншинского акцента полностью. Он был почти не заметен и на него никто не обращал внимания, если только не сравнивать с чистым лондюнором Гаспара. И, откровенно говоря, она завидовала ему и злилась за страшный удар по самолюбию.

— Объясни, зачем тебе этот свидетель?

— Он видел убийцу, — задумчиво сказал Гаспар, присматриваясь к мрачным решетчатым бойницам на стене южной башни — ближайшей к ним. — Кроме того, магистр сказал, что он был приближенным Финстера, а значит, может знать кое-что о его революционных делах.

— А еще наш любезный магистр сказал, что свидетель невменяем, — Жозефина скривила сочные губки в усмешке. — Сомневаюсь, что мы многого от него добьемся.

— Да пусть хоть себе язык отрежет, — самоуверенно заявил Гаспар. — Для меня не проблема вытянуть все, что он знает.

Жозефина подняла голову, сверкнула бирюзой сощуренных, ярко сияющих в тени накинутого на голову платка глаз.

— Для меня проблема, — холодно проговорила она. — Мне уже надоело играть с тобой в сестру милосердия и сидеть у кроватки, гадая, выживешь на этот раз или нет.

— Не думал, что ты так за меня переживаешь, — ухмыльнулся Напье.

Жозефина отвернулась, потянулась к цепочке, но только досадливо прищелкнула пальцами, забыв, что та скрыта под тканью. Выходя на прогулку, пришлось сменить свое платье, пропахшее духами и распущенностью, на платье по кабирской моде, шелковое, с длинным рукавом и юбкой, закрытое по самое горло. Она даже без возмущений покрыла, как того требовали местные обычаи, голову платком. Льняным. Если в Ландрии до сих пор похвалялись шелком и парчой, в Кабире все модницы предпочитали высококачественный лен, ценившийся ими на вес золота. И что самое забавное, отметил Гаспар, в своем голубом платье и синем платке — Графиня питала любовь к этому цвету и его оттенкам — она умудрялась выглядеть очень скромно на фоне знатных и богатых дам кричащих ярких расцветок, от которых рябило в глазах, пока они проезжались в экипаже по Альшамси-Кабируби, Золотому Кварталу Шамсита.

— Я переживаю за дело, — сухо отозвалась Жозефина. — А ты из-за своего упрямства и самоуверенности постоянно и неоправданно рискуешь. Между прочим, ты слишком дорог, чтобы вот так запросто разбрасываться своей жизнью.

— Я польщен, — улыбнулся Гаспар.

— Не польщайся, дорогой мой, — осадила его чародейка. — В тебя в прямом смысле папочка слишком много денег вложил.

На улочку свернул припозднившийся прохожий, мужчина лет сорока, одетый в соответствии с последними веяниями кабирской моды на военный манер. Он хмуро взглянул на фривольно обнимающихся иностранцев, смуглое, гладко выбритое лицо помрачнело до такой степени, что сделалось почти черным. Во взгляде прочиталось презрение, но прохожий молча ускорил шаг.

— Я никогда, — сказал Гаспар, когда шаги затихли, — не рискую неоправданно, Аврора…

— Кто, — резко вскинулась чародейка, — эта сучка и когда ты с ней спутался?

Тьердемондец прикусил язык, убирая руку с ее плеча.

— Никто. Все равно она мертва, — быстро отозвался он. Жестко и холодно сияющие глаза нехотя смягчились, чародейка расслабилась и плотно прильнула к его боку. Гаспар с видом праведника в саду греха постарался не думать о Жозефининой горячей груди, скрытой лишь тонким шелком. — Тебе самой не интересно узнать, кто перешел нам дорогу и спутал все карты?

— Нам же сказали, — зевнула чародейка, прикрыв ладошкой рот, — Исби-Лин, дьявол ночи. А меня учили держаться от дьяволов подальше.

Гаспар нетерпеливо потопал ногой. Ему не нравилось, что Жозефина не поддерживает его начинаний и энтузиазма.

— Вот и узнаем, что это за дьявол и как далеко от него надо держаться, — упрямо заявил Гаспар. — Когда вытащим отсюда свидетеля.

Чародейка беспомощно и едва слышно охнула.

— И как же вы себе это представляете, мсье комиссар? — насмешливо поинтересовалась она. — Возьмете тюрьму мозговым штурмом? Или отправите туда меня, голой, чтобы я отвлекла всех своей несравненной красотой, пока вы за ручку выведете своего бесценного свидетеля?

— Неплохая идея, — одобрительно покивал Гаспар. — Ты справишься?