Дьявол носит чёрный

– Свидания, вечера кино, рестораны, секс, знакомство с твоим отцом. – Я оставил это напоследок, наблюдая за ее лицом, но она оставалась стойкой, сосредоточившись на цветах перед ней, наклонившись, чтобы понюхать подсолнухи. – Я серьезно, – добавил я.

– Ты изменил мне, – в миллионный раз подчеркнула она.

Только не снова эта старая пластинка. Пришло время ей узнать правду. Я коснулся руки Мэд, заставив ее встретиться со мной взглядом.

– Я не изменял тебе.

Она застонала, делая вид, что ей все равно.

– Я видела тебя.

– Нет, ты стала свидетелем того, как я вошел в свою квартиру с другой. Но не видела, как я прикасался к ней. Не видела, как я ее целовал. А я никогда этого не делал.

– На твоей рубашке остались следы губной помады. – Теперь она полностью развернулась ко мне. И больше не шептала. На нас с любопытством покосилась пара лет тридцати, явно выбиравшая цветы для своей свадьбы.

Продолжайте смотреть, придурки.

– Это была не моя рубашка.

– Разумеется, не твоя. – Мэд запрокинула голову и рассмеялась. Горьким смехом, который я больше никогда не хотел слышать из ее уст. Он звучал чужеродно. Совершенно не в духе Мэдисон. Женщина рядом с нами толкнула локтем своего кавалера, склонив голову в нашу сторону. Невероятно, черт возьми. Я бросил на жениха взгляд, красноречиво говорящий «какого хрена».

Тот беспомощно пожал плечами.

– Извини, брат. Похоже, ты сам навлек это на себя, – усмехнулся он.

Я снова обратил свое внимание на Мэдисон.

– Рубашка не моя. Она принадлежала Гранту. Он с кем-то переспал. Нет, позволь мне внести поправку – он как раз находился в процессе, когда его вызвали на работу. Понятно, что мой друг не мог явиться в одежде, открыто намекавшей, что он только что отдыхал на острове шлюх.

– Так ты добровольно отдал свою рубашку. – Снова сарказм.

– Верно, – процедил я. – Помнишь ее? Она была белой. А я не ношу белое. Предпочитаю исключительно…

– Черное, – закончила она за меня, ее глаза загорелись. На Мэд снизошло озарение. В тот день я был в черном. Черт, я носил черное каждый день. Наступила тишина. Пара рядом с нами заинтересованно наблюдала за нашим обменом взглядами, и я бы высказал им все, что думаю, если бы не был полностью сосредоточен на объяснении Мэдисон того, что она на самом деле видела той ночью.

– В любом случае, это не имеет значения. Что с того, что это рубашка Гранта? Женщина, которую ты привел домой, была настоящей. Я видела ее. Или скажешь, что она просто преследовала тебя? Нет, – Мэд подняла руку, улыбаясь, но в этой улыбке не было и капли радости, – она просто убегала от убийцы с топором, а ты предоставил ей убежище, верно?

Женщина рядом с нами хихикнула. Ее жених опустил подбородок, пряча ухмылку. Я собирался кое-кого прикончить. Скорее всего, себя за то, что вообще придумал этот дурацкий план.

– Я привел ее домой, потому что знал, что там будешь ты, – сухо объяснил я.

– Ты не мог этого знать. – Мэд покачала головой. – Я никому не говорила, кроме…

– Кэти, – закончил я за нее. – Сестра сказала мне. Я упомянул, что мог бы провести свой день рождения во Флориде с Грантом. А она заявила, что я не захочу этого делать, а потом раскрыла твой план.

По выражению лица Мэдисон я понял, что до нее наконец дошло.

Мэд, охваченная эмоциональным торнадо тогда в ресторане, напрочь позабыла, что делилась с Кэти своими планами на мой день рождения. Поэтому она поведала свою историю о пойманном ею ублюдке-изменнике, не зная, что именно сестра тогда сообщила мне о сюрпризе в виде Мэдисон в нижнем белье в моей постели.

Она действительно забыла об этом. Моя сестра не дурочка. Она сложила два и два, но ничего не сказала. По крайней мере, одному члену моей семьи уже стало известно то, что Джулиан умирал от желания раскрыть, – я облажался.

– И ты привел ее домой, чтобы я тебя застукала. – Ноздри Мэд раздулись.

– Да.

– Почему?

– Я хотел, чтобы ты увидела.

– Почему?

– Потому что наши отношения становились чересчур реальными слишком быстро, а я не завожу серьезных отношений, Мэдисон. Думаю, мы оба знаем, что и быстрым меня не назовешь. – Я многозначительно взглянул на пару рядом с нами. Парень покраснел. Серьезно? Теперь мне все равно, что его девушка осуждает меня. Она приговорена к жизни со скорострелом.

– Моя привычная жизнь не будет нарушена бессмысленными, беспорядочными эмоциями. – Теперь я говорил снисходительно. Мне стоило заткнуться.

– Ладно, Робокоп, – пробормотала женщина рядом с нами.

– Ты мог бы поговорить со мной, – сказала Мэд.

– Опыт показывает, что девушки не улавливают сигналы. Они говорят, что не будут торопиться, но это означает лишь выжидание времени. И без обид, но ты самая помешанная на свадьбах женщина, которую я когда-либо встречал. Ты зарабатываешь на жизнь дизайном свадебных платьев, и в твоей квартире и в офисе у тебя столько цветов, что хватит на разорение Голландии.

– Ты мог бы порвать со мной. – Голос Мэд надломился на полуслове. Она права, а я ненавидел, когда она оказывалась права. Я избрал путь труса.