Дьявол носит чёрный

– Потому что Эмбер никогда не представляла собой его конечную цель. Она оказалась побочным игроком в более сложной шахматной партии, в которую я даже не представлял, что играю. Чего он действительно хотел, так это подтверждения того, что он лучше меня. Что для Ронана он больше сын, чем я. Джул хочет стать генеральным директором. И желает быть самым черным в семье Блэков.

– Так почему Эмбер так поступила? Выбрала Джулиана? Ты намного … – Мэд запнулась.

– Сексуальней? – помог я ей.

– Я собиралась сказать сносный. Но даже это иногда звучит великодушно. Просто, знаешь ли, он производит впечатление скользкого типа.

Я ничего не сказал. Бекки крикнула, что закончила, и я отпустил Мэдисон, сделав шаг назад, словно она сотворена из огня. Но Мэд все еще стояла на месте, уставившись на меня уязвимым взглядом, которого я не мог вынести.

– Просто кажется несправедливым, что ты не желаешь влюбляться, вступать в брак, заводить детей… лишь потому, что Джулиан украл твою невесту. Не всех женщин волнуют деньги и статус.

– Но никогда нельзя быть уверенным. – Я мрачно улыбнулся. Мэд хотела продолжить разговор, но я последовал за Бекки к стойке администратора, решив положить этому конец. Больше всего на свете мне хотелось скрыться от пристального взгляда этих каре-зеленых глаз. Мэдисон поплелась за мной, не желая оставлять тему.

– И это все? Один неудачный опыт в любви?

– Ага.

– Так трусливо. Все равно что возненавидеть все углеводы, потому что тебе не понравился кусок пиццы.

– Пиццу я тоже не люблю, – беззаботно заметил я. Технически, это правда. Мне не нравилось, что пицца делает с моим таким трудом заработанным прессом, и я не собирался есть ее в ближайшее время.

– Богохульство! – воскликнула Мэдисон позади меня, пытаясь – и безуспешно – подстроиться под мой темп. – Итак, это действительно все? Ты приговорил себя к жизни в одиночестве только из-за этого?

Она вообще слушала мою историю? Много ли она знала людей, потерявших невест из-за братьев и сестер?

– Не в одиночестве, – поправил я. – Я постоянно встречаюсь с девушками, и у меня есть прекрасная семья, которую я люблю, не считая брата и его жены.

– Но если ты не влюбишься, плохие парни победят, – настаивала Мэдисон.

– Серьезно? – я повернулся, пригвоздив ее саркастическим взглядом. – Потому что сейчас они, черт возьми, не выглядят так, будто побеждают. К моему большому удовольствию, они кажутся совершенно несчастными.

Повисла пауза. Не знай я ее лучше, сказал бы, что Мэд на грани слез. Но это не могло оказаться правдой. С чего бы ей так переживать?

– Ты собираешься отращивать волосы? – брякнул я, внезапно меняя тему.

– Не знаю. – Она ошеломленно моргнула. – Может быть.

– Мне нравится, когда они короткие.

– Буду иметь в виду.

– Правда? – спросил я.

– Нет, – невозмутимо ответила она.

Я вернулся к стойке, дабы просмотреть фотографии с Бекки, просто чтобы сохранить некоторую дистанцию между мной и Мэдисон. Когда мой пульс перестал биться о веки, я присоединился к ней снаружи. Она стояла ко мне спиной. Выглядела взволнованной, подпрыгивала на носочках, обнимая свой живот. Я уставился на нее, не выдавая своего присутствия. Мэд достала телефон из сумочки и принялась строчить кому-то сообщение. Педиатру? Мысль о том, что она встретится с ним и будет флиртовать после нашей совместной фотосессии в честь помолвки, пробуждала во мне жажду убийств. Я шагнул вперед, положив руку ей на плечо.

– Как насчет того, чтобы перекусить? – спросил я.

Она обернулась, удивленно втянув воздух, будто я застал ее за тем, чего она делать не должна. И по большей части, мне тоже так казалось. Не то чтобы Мэд была мне чем-то обязана, но с тех пор, как началась вся эта фиктивная помолвка, я не встречался с другими девушками. Что даже не имело никакого смысла. Мне просто не хотелось прилагать усилия с кем-то новым, когда рядом была Мэдисон. Я направил всю свою энергию на то, чтобы вернуть ее в свою постель.

А я до сих пор только поцеловал ее.

Мне нужно исправить ситуацию. Быстро.

– У меня дома есть вчерашние остатки. – Она вежливо улыбнулась. – Не хочу быть расточительной.

Я нахмурился.

– Очень напоминает отказ.

Она вздохнула, устало потирая глаза.

– Послушай, Чейз, ты хороший парень…

– Нет, это не так, – перебил я ее. Мэд запнулась на полуслове.

– Верно. Но ты достойная партия. Не из-за твоих денег или статуса, а потому что ты забавный, сообразительный, умный, веселый и – да – выглядишь так, будто ты дитя оргии всех греческих богов, Криса Хемсворта и Джеймса Дина.

– Спасибо за мысленный образ, который я не смогу стереть из своей памяти. Кстати, кто из них забеременел?

Она часто заморгала.

– Кто из богов?

– Ах… Крис. Думаю, ему бы чертовски подошел животик.

На мгновение воцарилась тишина. Люди обходили нас на оживленной улице. Я официально стал ненавистным мне ублюдком, который вечно преграждает путь пешеходам.