Дьявол носит лапти

– Ну мы в нашем узком профессиональном кругу наслышаны о Виоле. Она храбрый, умный, осторожный, честный человек. Нам требовалась известная личность, был необходим шум в газетах. Даже учитывая помощь «Желтухи», убей Николая Семеновича какая-нибудь Катя Иванова, большой волны могло не получиться. Одной из основных целей операции было выведение Никитина из равновесия. Он должен был панически бояться, что Арину Виолову найдут раньше, чем он сам подберется к улике. «Желтуха» бросила, образно говоря, кость, и СМИ налетели на нее, словно свора. Не мне вам объяснять, какая лакомая тема: известная писательница детективов убивает своего любовника, чтобы завладеть его рабочими бумагами, поскольку собралась написать роман, используя эти документы. Натуральное кино, сладкий пирожок. Мы добились, чего хотели. Почти месяц случай с Литягиным не сходил с первых полос. Повторяю, если бы убийцей стала Катя Иванова, вы, господа, настрочили бы один раз по маленькой заметке. Да, Николай Семенович – известная личность, но он не певец, не телеведущий, не хоккеист. Два дня шума, и конец. И зачем потом «Желтухе» писать о смерти Кати? Кому на фиг нужна Иванова? А мы вам подали жирный кусок с перцем. Литератор. Детективщица. Убийца. И, как оказалось, отличная актриса. Вилка, так куда ты пойдешь после пресс-конференции?

Я улыбнулась.

– В кафе, съем пару пирожных.

– Тараканову отпускают? – заверещала тетка с диктофоном-мыльницей. – За участие в операции ей простили убийство адвоката? Интересно, как бы сам Николай Семенович отнесся к подобному повороту событий, а?

Влад посмотрел на меня и тихо спросил:

– Как у них с мозгами?

Я тоже шепотом ответила:

– Говорила тебе, журналисты – тяжелая аудитория. С ними надо попроще.

Фарафонов кивнул и встал.

– Ладно. Давайте спросим у него. Ну, где наш Дон Кихот Московский?

Небольшая дверь в углу зала приоткрылась. Показался стройный мужчина в летнем костюме. Быстрым шагом приблизился к столу и хорошо поставленным голосом произнес:

– Добрый день, господа. Готов ответить на ваши вопросы.

В повисшей тишине раздался громкий стук: юноша в первом ряду уронил на пол айпад.

– Он жив! – заорала девушка в мини-платье. – Тараканова никого не убивала! Это был блеф!

– Ну наконец-то! – обрадовался Влад и по-детски добавил: – Дошло, как до жирафа.

– Они не любовники, – надрывалась девица. – Все подстава, фотографии и… и… но были же снимки трупа.

Николай Семенович сел около меня и придвинул к себе микрофон.

– Скажу честно, весьма неприятно лежать на асфальте в луже искусственной крови.

– «Скорая помощь», которая увозила труп, сотрудники морга, – зачастила тетка с диктофоном, – сколько же людей участвовало в операции?

– Не так много, – спокойно ответил Влад, – все наши сотрудники, никого со стороны. Давайте не будем вдаваться в технические детали, хорошо? Они неинтересны. А вам следует теперь написать правду о госпоже Таракановой, о том, какая она храбрая, самоотверженная женщина. Кстати, тут есть представители еженедельника «Слухи»?

– Да, – тихо ответила девушка в сильно потертых джинсах. – Я, Олеся Рыбина!

Влад усмехнулся:

– Рад знакомству. Мне понравились ваши статьи, они почти слово в слово повторяли материалы «Желтухи». Зато заголовки были супер. «Дьявол убил адвоката», «Виола Тараканова – дьявол московских улиц», «Дьявол по имени Виола», «Тараканова на дьявольской охоте». Что вас заклинило на слове «дьявол»? Хоть бы один раз написали «сатана». В газете «Слухи» редактор есть?

Девушка сделала вид, что не слышит ни обвинения в плагиате, ни критики в отношении названий материалов. Я осторожно наступила под столом Владу на ногу, он сейчас сильно нервничает, поэтому и налетел на корреспондентку.

– Серьга Таракановой! – внезапно ожил парень с айпадом. – На трупе, то есть на Литягине, нашли подвеску Виолы, пластмассовую девочку с книгой в руке. Как она туда попала?

Влад вздохнул. Мне захотелось помочь ему, Фарафонов не привык иметь дело с прессой, а писательница Арина Виолова – стреляный воробей.

– Я ее сама положила на Николая Семеновича, когда забирала ноутбук и пакет с якобы уликой.

– Расскажите, что вы чувствовали в тот момент, – потребовал корреспондент в бейсболке.

Я посмотрела ему прямо в лицо. Сказать тебе правду? Описать свой ужас? Сообщить, как боялась не справиться с заданием, провалить тщательно подготовленную, дорогостоящую операцию? Признаться, какое отчаяние испытала, когда поняла, что Шумаков бросил меня в трудный момент? Вспомнить здесь стародавнюю историю с Олегом Куприным?[8] Признаться: «Я не умею выбирать мужчин»? Не дождетесь!

Я улыбнулась.

– Честно? В тот момент, когда я подходила к распростертому на асфальте Николаю Семеновичу, очень боялась наступить в лужу искусственной крови. Отлично знаю, как плохо она отмывается. Боялась запачкать новые балетки. Они жутко дорогие, я, знаете ли, обожаю шикарную обувь, в особенности эти туфельки, они очень оригинальны, сделаны из натуральной кожи, имитируют лапти, последний писк моды. Правда, симпатичные?