Дьявол носит «Прада»

Лифт поднимался все выше, замелькали знаменитые названия. Большинству журналов приходилось делить этаж с кем-то другим, располагаясь по разные стороны от приемной. Я вышла на десятом этаже и проверила, как я выгляжу: в порыве озарения архитектор, к счастью, сохранил зеркала у выхода из лифта. Как обычно, я забыла свой электронный пропуск – тот самый, что следил за всеми нашими передвижениями и покупками. Софи приходила только в девять, и мне пришлось залезть под ее стол, нащупать кнопку, открывающую стеклянные двери, и сломя голову броситься к ним, чтобы успеть проскочить, пока они не закроются снова. Иногда мне это удавалось только с третьей или четвертой попытки, но сегодня увенчалась успехом уже вторая.

Когда я приходила, на этаже всегда бывало темно, но я находила дорогу автоматически. Налево был отдел рекламы и маркетинга, там работали девушки, особенно любившие наряжаться в маечки от «Хлоэ» и сапоги на шпильках от Джимми Чу и щедро раздававшие визитки «Подиума». Они были полностью отрезаны от всего происходящего в самой редакции: именно редакция подбирала одежду и аксессуары для модных выставок, договаривалась с лучшими авторами, проводила собеседования с манекенщицами, нанимала фотографов, занималась дизайном и выпуском журнала. Сотрудники редакции разъезжали по всему миру, получали подарки и скидки от всех дизайнеров, улавливали все модные поветрия и ходили на вечеринки в «Пасгис» и «Флоут», потому что «должны были быть в курсе, во что одеваются люди».

Отдел рекламы тоже пытался не отставать, используя имеющиеся у него возможности. Иногда они устраивали вечеринки, но знаменитости на них не ходили, и нью-йоркский бомонд оставался к ним глубоко равнодушен (если верить язвительным замечаниям Эмили). В дни подобных тусовок мой телефон раскалялся докрасна: мне звонили совершенно незнакомые люди, жаждущие получить приглашение. «Э-э… знаете, я слышала, в „Подиуме“ сегодня банкет. Почему же меня не пригласили?» Выходило так, что о готовящейся вечеринке я всегда узнавала от посторонних: сотрудников редакции никогда не приглашали, потому что они бы и не пошли.

Девушкам из «Подиума» словно мало было высмеивать, запугивать и изгонять из своего общества всех, кто не принадлежал к их кругу, – они еще и внутри себя разделились на враждующие кланы.

За отделом рекламы начинался длинный узкий коридор. Кажется, я шла целую вечность, пока слева не появилась крохотная кухонька. Здесь имелись различные сорта кофе и чая, а в холодильнике хранились обеды, но все это было излишним, поскольку монополией на чаепития сотрудников обладала сеть кафе «Старбакс», а все блюда заказывались в столовой или в одной из многочисленных закусочных, предлагавших услуги доставки. Но все равно заходить сюда было приятно, кухонька словно говорила: «Эй, посмотри-ка, здесь у меня чай „Липтон“ в пакетиках, и сахарозаменители, и даже микроволновка, если тебе вдруг понадобится подогреть вчерашний обед. Я не хуже других!»

Наконец в 7.05 я проникла во владения Миранды. Я так устала, что с трудом могла передвигаться. Но мои ежедневные обязанности не позволяли мне расслабиться, и я добросовестно принялась за дело. Я отперла дверь в ее кабинет и включила свет. Снаружи по-прежнему было темно. Я любила стоять в темноте у окна кабинета своей всемогущей начальницы и смотреть на светящийся огнями неугомонный Нью-Йорк. Я представляла себя героиней кинофильма (можете выбрать любой, где есть жаркие объятия на роскошной широкой террасе с видом на реку) и чувствовала, что я – на вершине мира. А потом вспыхивали лампы, и мои фантазии рассеивались. Исчезало навеянное нью-йоркским рассветом чувство, что на земле нет ничего невозможного, и перед глазами всплывали совершенно одинаковые ухмыляющиеся рожицы Каролины и Кэссиди.