Дьявол целует сладко

Лёня взорвался смехом и перекатился на спину, освободив меня от объятий. Я мигом выпрыгнула из-под одеяла и ступила босыми ногами на пол. Белая плитка сразу ощетинилась холодным прикосновением к моим ступням, согретым под одеялом. Я забыла о том, что собиралась читать морали другу, и принялась искать обувь.

Мои балетки стояли рядом с тапками Лёни. Какая вероятность того, что Эмма не обратила внимания на мою обувь? Один шанс из тысячи?

Тяжело вздохнув, я опустилась на койку и лениво всунула ноги в балетки.

— Как я оказалась в твоей постели?

Лёня свесил ноги с койки и ответил:

— Уснула на моем плече. А потом не хотела просыпаться, когда я тебя будил.

— Больше кроватей в госпитале нет?

Друг выдержал мой сердитый взгляд. Что-то в давно знакомом лице изменилось. И дело не в сине-желтых разводах по коже. Я только сейчас поняла, что Лёня до сих пор ничего не сказал о моих взаимоотношениях с Мартином. Ночью в подробности я не вдавалась, но даже без них из моего рассказа было понятно, что между мной и Мартином больше, чем перевод книги. И сейчас я совершенно не представляю, что происходит в голове у Лёни.

Но несмотря на его мысли, одно я должна была сказать давно.

— Прости меня. Прости, что лгала тебе.

К сожалению, от этих слов мне легче не стало. Уснувшее чувство вины пробудилось и костлявыми руками скрутило душу в жгут. Да и Лёня не обнял меня со словами: «Конечно, прощаю», — как делал сто тысяч раз прежде. Он напрягся.

— Прощу, если честно ответишь на один вопрос.

— На какой?

— Ты любишь его?

Мои глаза вмиг широко распахнулись. Дыхание перехватило.

— Меня любой ответ устроит. И да, и нет.

Я вздрогнула только от мысли о том, что внезапно в один кошмарный день могу осознать, что люблю Мартина. Те чувства, которые успели зародиться, я сожгла, а пепел запечатала за семью замками. Поэтому честно ответила:

— Нет.

Но внутри меня что-то тревожно заныло. Будто сработал встроенный детектор лжи. Я опасливо прислушалась к себе…

Заговорив уверенным голосом, Лёня отвлек меня от размышлений:

— Скажи Эмме, что я схожу куда-нибудь с ней. Забери у нее досье. Если там будет хоть одна противозаконная мелочь, мы вычеркнем Мартина из Списка и передадим его в Апексориум. А если нет — то я договорюсь с будущим Командиром о том, чтобы вышвырнуть эту мразь из лагеря.

— А книга?

— С книгой потом разберемся. Главное, что он больше не тронет тебя. Можешь не переживать. В любом случае я сделаю так, что завтра-послезавтра Мартин съедет из лагеря.

Я заставила себя растянуть губы в радостной улыбке, выражая благодарность. Почему же на душе так мерзко, противно, горько… Не хватало еще, чтобы я жалела негодяя! И не хотела, чтобы он уезжал. Совсем спятила, что ли.

— Надо придумать причину, по которой ты сегодня не пойдешь к нему, — задумчиво произнес Лёня.

— Не надо. Я схожу. Вчера вечером он себя неплохо вел. Буду надеяться, что и сегодняшний вечер пройдет так же. Ведь если я вдруг не приду, то он может что-то заподозрить.

Дверь внезапно настежь раскрылась, показав разгневанную Инну.

— Вы с ума сошли?! — выкрикнула она. — Особенно ты, Снежа. Время видела? Сейчас полдень! Я уже успела сбегать за новой порцией лекарств, пока вы тут расслабляетесь!

— Полдень?!

Сорвавшись с места, я вихрем пронеслась мимо подруги в коридор. Конечно, Эмма разыскивала меня! Ведь я на работу должна была прийти на восемь утра! Теперь, если я отделаюсь одним выговором, то мне очень повезет.

Не умытая, не расчесанная, в мятой одежде, я пробежала через весь лагерь к кабинету Эммы. И только перед ее дверью на секунду задумалась о своем внешнем виде. Надо было ненадолго забежать домой и привести себя в порядок. Когда уже опоздала на четыре часа, то еще полчасика ничего бы не изменили.

— Ну надо же. Явилась.

Голос Эммы заставил меня подпрыгнуть на месте. Она прошла мимо меня и открыла ключом дверь.

— Проходи.

Пока я шла через кабинет к стулу, задавалась лишь одним вопросом: увидела ли Эмма мои балетки под кроватью или нет? По ее выражению лица сейчас ничего нельзя было сказать. Оно выглядело, как обычно: строго и слегка надменно.

— Решила с Лёней напоследок переспать перед тем, как отдать его мне? — с ухмылкой спросила она, присаживаясь за рабочий стол в кресло.

Не успей я сесть на стул, мои ноги точно бы подкосились от шока. Ледяные нотки в голосе Эммы заставили мое тело вздрогнуть.

— Я с ним не спала! Это недоразумение! Просто я устала вчера, и когда пришла к подруге в госпиталь, то почти сразу вырубилась там же! А проснулась уже в постели!

Меня слушали вполуха, монотонно кивая, словно говоря: «Вешай, вешай мне лапшу на уши».

— Хочешь доказательство? Моя одежда. Она мятая. Зачем мне лежать в постели одетой, если я действительно решила с Лёней переспать?

Наконец-то мне показалось, что мои слова попали в точку и заставили Эмму задуматься. По крайней мере, она перестала кивать.

— А еще я с ним поговорила… Он сходит с тобой на свидание.

Глаза напротив засверкали от радости. Но ненадолго… Эмма отвела взгляд и непривычно тихим голосом произнесла:

— Я не смогла достать досье. — Заместитель виновато поджала губы.