Дьявол целует сладко

Час на дорогу до лагеря — повод хорошенько обдумать слова Алины. Пусть я и злилась на то, что она разбила ему сердце, но ощетиниться на весь мир из-за одной неудавшейся любви? Так делают слабые люди, а Мартин не такой. Разбитое сердце — это не причина измениться до неузнаваемости. Дело в чем-то другом… Но в чем же?..

Что я себе ломаю мозг, когда могу у него спросить? Так и поступлю. А если он откажется отвечать, то я спрошу снова и снова. Мне нестерпимо хочется узнать, почему он изменился.

Когда я вернулась домой, то сразу же связалась с переводчицей и не отлипала от монитора больше часа, заваливая ее вопросами. К счастью, женщина была дружелюбной и давала мне емкие, подробные ответы. Уже потом, получив необходимую помощь по языку, я позвонила Инне и сразу узнала почему — подруга отвалила ей немаленькую сумму за консультацию без предварительной записи.

— Думаю, я смогу сегодня закончить, — пробормотала я в трубку, просматривая сделанные заметки.

— Я очень на это надеюсь. Камилю снова плохо… и становится все хуже… Никакие лекарства больше не помогают.

— Вчера он, казалось, был против…

— Пробормотал недавно… что рискнет ради меня.

Мое сердце сжалось, а на плечи будто опустился неподъемный груз. Сейчас на мне лежит ответственность за жизнь человека — любимого человека моей лучшей подруги.

— Я постараюсь закончить перевод как можно быстрее.

Хотелось бы сейчас прибежать к подруге и поддержать ее, даже притащить с собой ноутбук и переводить в госпитале. Но половина перевода сейчас находится у Мартина. Поэтому я накормила кота впрок, насыпав корма в два раза больше чем обычно, сняла на смартфон все свои записи и понеслась в 71-ю квартиру, даже не взглянув на часы.

Похоже, я пришла раньше нужного, так как Мартин удивленно распахнул глаза, увидев меня на пороге. Да и он, должно быть, недавно вернулся домой с подготовки к турниру, ведь еще не успел переодеться в домашнюю одежду. Необычный рваный принт по центру черной футболки приковал мой взгляд.

А в следующую секунду Мартин схватил меня за запястье и грубо втащил в квартиру. Дверь за нами он закрыл ногой, одновременно перехватывая мое второе запястье и прижимая меня к стене.

Опомниться я не успела, как в мои глаза вперился разъяренный взгляд. Оба запястья Мартин завел за голову и крепко держал одной рукой, когда пальцами второй руки зафиксировал мой подбородок так, чтобы я не могла даже кивнуть.

Я перепугалась до дрожи в коленках. Холодок пробежал по коже, хотя к лицу прилил жар. Сердце заколотилось в груди так сильно, словно собралось пробить себе выход на свободу.

— Ты спала с ним?

У Эммы длинный язык. Очень длинный.

— Нет. Ни разу.

Пальцы Мартина сильнее сжали подбородок, приподнимая его вверх. Взгляд абсолютно черных глаз пронзал насквозь, словно остро заточенный клинок. Казалось, ответь я «да», то меня б сейчас же убили.

— Отпусти… — вымолвила я невнятно. Его пальцы больно врезались в десны, мешая нормально говорить.

— Не приближайся больше к нему. Ты поняла?

Сейчас я находилась явно не в том положении, чтобы спорить. Поэтому для начала решила согласиться. Мартин сразу же отпустил меня, и я облегченно оперлась спиной о стену, понурив голову.

Распущенные волосы скрыли мое лицо, на котором расцвела скромная улыбка — Мартин меня ревнует.

И я не смогла удержаться от того, чтобы не поддразнить его.

— Ревнуешь? — спросила я, поднимая голову. — Хотя спрашивать нет смысла — все и так очевидно.

Мигом позже я осознала, что зря это сказала. Мартин метнулся обратно ко мне. И теперь от его взгляда стало еще страшнее — в его глазах разгорался опасный огонь. А вот губы молчали. Неужели он растерялся и не может найти слов? От понимания этого, уголки моих губ поползли вверх.

— Не хочу, чтобы перед нашей свадьбой по лагерю шелестели гадкие слухи, — наконец сказал он.

— Я еще не дала согласие.

— Хочешь узнать, на что я способен, чтобы тебя заставить?

Несмотря на то что каждая клеточка моего тела дрожала от страха, я уверенным голосом произнесла:

— Я больше тебя не боюсь. Я рассказала друзьям историю Златы, могу рассказать и тебе. И любому в лагере. Тебе больше нечем меня шантажировать.

Мартин резко ударил кулаком по стене рядом с моим ухом так, что я вздрогнула.

— Не боишься, значит? — Его лицо приблизилось к моему вплотную. — Меня не боится лишь тот, кто плохо меня знает.

От него исходила действительно злая энергетика, пропитывала мое тело, добиралась до сердца, заставляя его сжаться.

— И если хочешь, чтобы близкие тебе люди продолжали ходить по земле и радоваться жизни, то лучше слушайся меня. И не пытайся противиться. Потому что я, как никто другой, знаю, как превратить жизнь человека в ад.

Его безжалостный взгляд обездвижил мое тело, внутри которого будто рождался ледяной туман. Жестокие слова набросились на едва воскресшие чувства и принялись беспощадно их уничтожать.

Последний лучик надежды заставил мою дрожащую руку подняться и коснуться пальцами его щеки.

— Почему ты стал таким? Почему изменился?

Что-то неведомое промелькнуло в его взгляде, и Мартин отвел глаза.

— Ты ведь был хорошим? Разве нет?