Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

«Я не доверял своему голосу, – вспоминал Гронау, – поэтому едва заметным кивком разрешил начать». Он чувствовал огромное беспокойство, не зная, заработает ли колесо, но в то же самое время «у меня камень свалился бы с души, если бы нашлась причина отложить испытания».

Ничего не оставалось делать, как дать команду включить пар и посмотреть, что будет. До этого еще никто не строил такого гигантского колеса. То, что оно будет вращаться и при этом не раздавит опорных подшипников, а вращение его будет плавным и ровным, показывал инженерный анализ конструкции, подтвержденный расчетами, которые базировались на известных качественных параметрах чугуна и стали. Еще ни одна конструкция не подвергалась таким нагрузкам, как внешним, так и возникающим в самом колесе при его движении.

Рядом стояла красавица жена Ферриса, Маргарет, с раскрасневшимся от волнения лицом. Гронау верил, что она не хуже его самого понимала важность нагрузок, испытываемых металлом.

«Внезапно какой-то страшный шум оторвал меня от этих раздумий, – вспоминал он. – Ужасающий рык, донесшийся с неба, поверг всех вокруг в состояние оцепенения – алжирцев из деревни Блума, египтян, персов и всех гостей выставки, находившихся в радиусе ста ярдов – они замерли на месте, пристально глядя на колесо.

Посмотрев вверх, – рассказывал Гронау, – я увидел медленно вращавшееся колесо. Так вот что это такое! Вот откуда этот ужасающий звук!»

Гронау подбежал к Райсу, стоявшему в шахте, откуда тот следил за давлением пара и движением валов и переключателей. Гронау думал увидеть, как Райс, торопясь изо всех сил, будет пытаться выключить двигатели, но Райс выглядел спокойным.

Райс объяснил ему, что он всего-навсего опробовал тормозную систему колеса, состоявшую из стальной ленты, намотанной на ось. Тест показал, что колесо до полной остановки поворачивается на одну восьмую окружности. «А этот противный звук, – сказал Райс, – всего лишь скрип ржавчины, отрывающейся от ленты».

Инженер в шахте выключил тормозную систему и включил цепную передачу. Звездочки начали вращаться, цепь натянулась.

И вот тут многие алжирцы, египтяне и персы – возможно, среди них были и те несколько танцовщиц, исполнявших танец живота, – собрались на посадочных платформах возле колеса, представлявших собой что-то, подобное ступенчатой сцене, с которой можно было одновременно войти в шесть вагонов. Все молчали.

Колесо начало вращаться, выбрасывая на ходу гайки и болты, а в дополнение к ним и пару разводных ключей, выпавших из ступицы и из спиц. Для сборки колеса потребовалось установить и закрепить 28 416 болтовых соединений; мог же кто-то что-то где-то позабыть?

Не обращая внимания на этот поток стальных деталей, жители деревень, развеселившись, пустились в пляс на платформах. Некоторые играли на инструментах, принесенных с собой. Рабочие, рисковавшие своими жизнями при монтаже колеса, сейчас вновь рисковали ими, начав забираться на вращающийся остов. «Вагоны ведь еще не установлены, – пытался образумить их Гронау, – но рабочие, пропустив мои предостережения мимо ушей, пробрались между спиц и уселись на верхнем ободе колеса с такой же легкостью, с какой я опустился бы на подставленный мне стул».

Колесо совершало один полный оборот за двадцать минут. И только тогда, когда оно совершило этот свой первый полный оборот, только тогда Гронау почувствовал, что испытания закончились удачно, и сказал: «Я должен был бы издать вопль восторга».

Миссис Феррис пожала ему руку. Толпа зашлась от восхищения. Райс телеграфировал Феррису, который целый день ждал вестей о ходе испытаний, и его волнения усиливались с каждым часом. Телеграмма пришла в питтсбургский офис компании «Вестерн Юнион» в 9 часов 10 минут вечера, и курьер в голубом форменном костюме пустился бегом сквозь холодные весенние ночные сумерки, чтобы вручить ее Феррису. Райс писал: «Проделав окончательную стыковку и выполнив предпусковую настройку мы в шесть часов вечера включили пар и колесо совершило один полный оборот показав что все работает нормально тчк время одного полного оборота составляет двадцать минут тире поздравляю вас с полным успехом тчк мидуэй в диком ликовании».

На следующий день, в субботу 10 июня, Феррис телеграфировал Райсу: «Ваша телеграмма сообщающая о первом обороте колеса совершившемся прошлым вечером в шесть часов и закончившемся успешно вызвала великую радость во всем нашем лагере тчк я хочу поздравить вас со всеми свершениями в этом общем деле и просить вас поспешить с установкой вагонов тире работайте днем и ночью тире если вы не сможете управиться с вагонами за ночь зпт на ночь оденьте подшипники вагонов в рубашки так чтобы утром сразу начать работу». «Рубашками» он несомненно называл металлические обоймы, в которых должны были сидеть подшипники.