Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

В среду, 1 июня, штатный фотограф выставки Чарльз Арнольд сфотографировал здание для того, чтобы затем запечатлеть этапы хода работ. Всякий, кто смотрел на эту фотографию, несомненно, должен был прийти к заключению, что постройка павильона никоим образом не сможет быть завершена за четыре с половиной месяца, оставшиеся до Дня Посвящения. Стропильные фермы были установлены, но крыши не было. Монтаж стен только начался. Когда Арнольд делал эту фотографию, сотни людей работали на здании, но его размеры были настолько огромны, что ни одного человека нельзя было сразу заметить. Лестницы, поднимающиеся от одного уровня лесов до другого, казались собранными из спичек и создавали вокруг всей конструкции ауру хрупкости и неустойчивости. На переднем плане громоздились огромные кучи строительного мусора.

Спустя две недели Арнольд вновь появился на строительной площадке, чтобы сделать очередное фото, и был буквально поражен тем, насколько все изменилось – это был один из этапов преображения.

13 июня после девяти часов вечера очередной внезапно налетевший шторм обрушился на стройплощадку выставки; и этот шторм, казалось, тоже выбрал объектом нападения павильон «Изготовление продукции. Основы научных знаний». Бо́льшая часть здания – северная его часть – обрушилась, и это потянуло за собой обрушение уже возведенной галереи, опоясывающей павильон изнутри. Сто тысяч футов деревянных конструкций рухнули на пол. На сделанной Арнольдом фотографии, на которой запечатлены разрушительные последствия этого шторма, можно рассмотреть фигурку скорее лилипута, чем человека – похоже, это сам Бернэм, стоящий перед гигантскими кучами поверженных деревянных и стальных конструкций.

Остальные постройки выглядели не лучше.

Подрядчик Фрэнсис Эгню посчитал, что крепление стены не было выполнено должным образом из-за того, что Бернэм подгонял людей, заставляя их работать как можно быстрее.

Но теперь Бернэм давил на рабочих еще сильнее. Он выполнил свою угрозу и удвоил количество рабочих, занятых на стройке. Работы велись по ночам, в дождь, в изнурительную жару. Только в августе стройка отняла три жизни. Кроме того, умерло еще четверо ландшафтных рабочих, а десятки их товарищей страдали от переломов, ожогов и различных ран, полученных во время работы. Выставка, как показали проведенные впоследствии статистические оценки, была для рабочих более опасным местом, чем угольная шахта.

Бернэм постоянно требовал от исполнителей еще больше увеличить темп работ. Постоянные раздоры между Выставочной компанией и Национальной комиссией стали просто невыносимыми. Каждая проводимая Конгрессом проверка свидетельствовала о том, что источником разногласий и необоснованных затрат являлась юридическая неразбериха. В одном из своих отчетов комиссия Конгресса рекомендовала вдвое уменьшить жалованье Девису – это был явный знак того, что баланс сил изменился. Компания и комиссия выработали условия перемирия. 24 августа Исполнительный комитет назначил Бернэма руководителем работ, возглавляющим все.

Вскоре после этого Бернэм разослал всем руководителям подразделений, в том числе и Олмстеду, письма, уведомляющие о следующем: «Я принимаю на себя контроль над проводимыми работами, ведущимися на всех участках Всемирной Колумбовой выставки, – писал он. – С этого момента и впредь до особого распоряжения вы будете обязаны отчитываться только передо мной и получать приказы только от меня».

* * *

Молодой инженер из Питтсбурга, специалист по качеству стали, пришел к окончательному убеждению, что предложенная им конструкция – конкурент Эйфелевой башни – может быть построена и будет успешно работать. Он попросил своего товарища, В. Ф. Гронау, работавшего в той же компании, рассчитать переменные нагрузки, которые будут возникать при взаимодействии составляющих элементов его конструкции. Согласно технической терминологии, в их число включается незначительный «мертвый груз» – вес неподвижных элементов из кирпича и стали. Однако в его конструкции почти все было «живым грузом», величина которого изменялась во времени, подобно тому, как это бывает при прохождении состава через мост. «Впервые вижу такое», – сказал Гронау. После трех недель интенсивной работы он, однако, выложил на стол подробный расчет, результаты которого выглядели убедительными даже для Бернэма. В июне Комитет демонстрационных методов и средств согласился с тем, что такое сооружение следует построить. Они гарантировали оплату контракта.

На следующий день комитет, пересмотрев свое первоначальное мнение, отменил принятое накануне решение – после целой ночи, проведенной в раздумьях о том, какой сюрприз может преподнести ветер; о том, что может произойти из-за температурной усадки стали – ведь результатом может быть то, что две тысячи человек в мгновение ока отправятся на тот свет. Один из членов комитета успел придумать название этому сооружению – «уродливое чудище». Хор инженеров тянул в унисон: это сооружение не следует строить – по крайней мере, не с таким запасом прочности.