Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Бернэм до сих пор так и не понимал, каким образом превзойти Эйфелеву башню. Совсем недавно он отверг еще одну нелепую идею, предложенную на этот раз молодым инженером из Питтсбурга, с которым до этого встречался, когда выступал с лекцией в Клубе субботних вечерних встреч. Этот человек был надежным и заслуживающим доверия: с его компанией был заключен контракт на проверку всех стальных конструкций, используемых на строительстве выставки, но то, что он предложил Бернэму построить, казалось явно невыполнимым. «Слишком слабая и хрупкая конструкция», – сказал ему Бернэм. И добавил, что публика попросту испугается.

Ускорению темпов строительства выставки воспрепятствовала ужасная весенняя непогода. Во вторник, 5 апреля 1892 года, в 6 часов 50 минут утра внезапный штормовой ветер разрушил только что построенную насосную станцию и повалил шестьдесят пять футов павильона штата Иллинойс. Спустя три недели очередной шторм разрушил восемьсот футов южной стены павильона «Изготовление продукции. Основы научных знаний». «Этот ветер, – писала «Трибюн», – казалось, ополчился против построек Всемирной выставки».

Бернэм пригласил восточных архитекторов в Чикаго, чтобы обсудить с ними способы ускорения работы. Одной непреодолимой проблемой оказалась внешняя окраска основных зданий, в особенности покрытых раствором фасадных колонн павильона «Изготовление продукции. Основы научных знаний». Во время встречи с архитекторами была высказана мысль, которая при ближайшем рассмотрении сулила не только невиданное ускорение работы, но и подавала надежду на то, что все запомнят эту выставку как образец красоты, еще не виданной в этом мире.

* * *

Согласно всем условиям, ответственность за внешнюю отделку зданий была возложена на Уильяма Претимена, руководителя подразделения цветового оформления выставки. Бернэм признавался впоследствии, что нанял Претимена на эту должность «главным образом из-за его тесных дружеских отношений с Джоном Рутом». Претимен совершенно не годился для этой работы. Гарриет Монро, которая знала и его, и его жену, писала: «Его одаренность была практически незаметной за завесой высокомерного и несдержанного характера, который не допускал ни уступок, ни компромиссов. Из-за этого вся его жизнь, представлявшая собой цепь непоследовательных поступков и нелогичных решений, превратилась в трагедию».

В день, когда состоялось совещание архитекторов, он был на Восточном побережье, и архитекторы решили все без его участия. «Я старался подхлестнуть каждого, поскольку время меня поджимало, – вспоминал Бернэм. – Мы обсуждали цвета и в конце концов пришли к решению «пусть все будет белым». Я не помню, кто это предложил. Возможно, эта мысль разом пришла во все головы. Во всяком случае, я решил, что так тому и быть».

Павильон «Горное дело», спроектированный чикагским архитектором Солоном С. Беманом, был почти закончен. Он и стал первым зданием, на котором надлежало проверить только что принятое решение. Бернэм приказал выкрасить его в светло-кремовый цвет. Вернувшись, Претимен «вышел из себя», вспоминал Бернэм.

Претимен настаивал на том, что все решения, касающиеся цвета, должен принимать он и только он.

«Мне так не кажется, – возразил ему Бернэм. – Принятие решений остается за мной».

«Хорошо, – ответил Претимен. – Тогда я ухожу».

Бернэм не стал его задерживать. «Он был человеком, постоянно погруженным в свои мысли, и к тому же очень раздражительным и трудным в общении, – говорил Бернэм. – Я отпустил его, а затем сказал Чарльзу Маккиму, что мне надо найти человека, который мог бы действительно возглавить и отвечать за это направление, и что никакие дружеские связи не будут приниматься в расчет и никак не повлияют на мое решение».

Макким порекомендовал на эту должность нью-йоркского художника-декоратора Фрэнсиса Миллета, который присутствовал на этом совещании. Его Бернэм и нанял.

Миллет буквально сразу подтвердил свою профпригодность. После нескольких экспериментов он установил, что «обычные белила свинцовые на олифе» – наилучшее окрасочное покрытие наружных оштукатуренных поверхностей, а затем предложил способы нанесения краски без использования кистей, а с помощью шланга, к которому крепился отрезок газовой трубы со специальной насадкой с соплом – это была первая окраска методом распыления, иначе говоря, окраска пульверизатором. Бернэм называл Миллета и его бригаду «малярный эскадрон».

* * *

В первую неделю мая мощнейший шторм изверг на город целый океан воды и снова повернул вспять течение реки Чикаго. И вновь канализационные стоки создали угрозу городской системе водоснабжения. Разлагающийся труп лошади был замечен в самой непосредственной близости от решетки одного из водозаборов.