Дьявол в голове (СИ)

– Но ведь вы наняли ведьмаков, не так ли?

– Я думала, вы не в курсе всех событий, – методично подметила Алетта, сощурив глаза.

– Я сказал, что до меня дошли слухи, – аккуратно поправил ее собеседник. – Раз монстров не удалось отловить даже ведьмакам, то что смогут мои люди?

Приторно снисходительная улыбка князя обеспокоила Алетту, хотя она предпочла оставаться невозмутимой, делать вид, что собеседник пребывает в приподнятом настроении. Только сейчас, глядя на его блестящие глаза и плотно сжатые губы, она осознала – мужчина вовсе не дурак или плохой актер, он также притворяется, скрывая истинную личину.

– Вы, дорогая, немного не понимаете. Это ничего, вы пережили утрату и нападения, я понимаю вашу убежденность, что все вокруг вам должны помочь. И я помогу, честно.

– Поможете? – Что-то девушке не хотелось даже задумываться о какого рода помощи зашла речь. – И чем же?

– Помогу понять вам ситуацию, – перестал улыбаться Авредий, сохраняя спокойствие, которое обеспокоило Алетту сильнее грозовой бури. – Мы с вашим отцом нередко затрагивали тему чудесного преображения Сорбеца, а также риск, что чудища могут вернуться. Бимон не воспринимал мои слова всерьез, а порой… воспринимал уж чересчур двусмысленно. Чем больше я просил его задуматься, тем сильнее он воспринимал меня в штыки и даже позволял себе мысли, что я помышляю отобрать у него земли. Но зачем? Они ведь и так мои. Верно?

Сжав кулаки, Алетта не стесняясь буравила князя жгучим взглядом, чему тот вновь улыбнулся: с наслаждением, удовлетворением. Теперь они не ходили вокруг, да около, а расставляли точки над «и».

– При всем уважении, эти земли мои, – утробным голосом произнесла Алетта.

– Они в вашем владении, но вы подчиняетесь мне, вы платите мне налоги, вы отдаете мне часть урожая. Ваш род на протяжении нескольких поколений служит моему.

– Вы согнали мой род в самый дальний и гнилой угол Редании, поскольку наши семьи конкурировали, и в итоге моя потерпела поражение. И теперь мы практически все вымерли.

– И это печальная трагедия, – подавшись вперед, опустил руки на стол князь и подхватил позолоченный кубок с вином. – Наши предки вели войны, в то время как мы с вами, цивилизованные люди, должны помогать друг другу. Вижу, что вы волевая девушка, унаследовали непростой характер от отца, но я надеюсь, что не жестокость.

– Жестокость – это часть политики, которая и помогла сделать из Сорбеца пригодный для проживания край.

– Чем, скажите, сажание на кол детей помогло вашему городу? – Отпив вино, Авредий скривил лицо, будто отвращение вызвал вкус напитка, а не воспоминания.

– Эти… дети, как вы говорите, совершали убийства ради куска хлеба, насиловали девушек и воровали скот.

– Но почему-то вы сейчас никого таким зверствам не подвергаете за воровство и беспредел, а сечете розгами или на исправительные работы отправляете. Так в чем же смысл? В чем же оправдание?

– Сейчас людям не нужно красть или нападать на кого-то, поэтому и наказывать их не за чем.

– А если придется? Вы бы смогли отдать приказ посадить на кол пятнадцатилетнего мальчишку, который украл яблоки с прилавка, чтобы прокормить голодающих братьев и сестер?

В былые времена Алетта только наблюдала, как отец приговаривал людей к смерти за малейшие проступки. Поначалу жестокость пугала, она проливала слезы, умоляла Бимона пощадить подростков, которые не находили иного выхода выжить, кроме как идти на преступление. Их край загнивал, а когда начались восстановительные работы, то страх переполнял людей.

Только последние два года Алетта полноценно участвовала в рассмотрении дел и вела политику городка, помогая отцу справиться с нагрузкой. Но и времена уже были не те, что прежде.

– Хм, ну, во-первых, в Сорбеце нет голода, – хищно ухмыльнулась Алетта, потянувшись за бокалом с вином. – А во-вторых, за воровство у нас не сажают на кол. Лишь отрубают руку.

Девушка надеялась припугнуть мужчину столь дерзким заявлением, и по его озадаченному выражению лица можно было рассудить, что замысел удался. Но до тех пор, пока Авредий не залился громким смехом. И теперь уже ей пришлось озадачиться.

– Вы просто меня поражаете, дорогая, – отставив бокал с вином, боясь расплескать остатки, князь покачал головой. – Вы не только явились в мой дом без приглашения, так еще и дерзите. Что ж, я понял вас, но не ваши мотивы. Вы, должно быть, думаете что я могу быть причастен к похищению вашей сестры или смерти отца, но зачем? Зачем мне это делать? Из-за Сорбеца? Но ведь он и так мой.

Сердце девушки пропустило удар, и Алтетта из последних сил заставила себя промолчать, проигнорировать пущенную между строк фразу. Смерти отца? Ее отец умер из-за болезни, все об этом знали, но слова князя заставили ее побледнеть и не спроста. Кончина Бимона, похищение Магнолии, нападение волков…

– Вы что-то побледнели, дорогая. Вам нездоровится?