Дьявол в голове (СИ)

Ему было плевать на осуждающий взгляд Агасфера, на недавнее нападение и уже на задание в целом. Увиденное колдовство стояло на порядок выше любых фокусов чародеев, и хотелось знать, в какую историю его втянули на этот раз.

— Объясню, ведьмак, — с неожиданной ожесточенностью зашипела Алетта, поднимаясь с земли не без помощи верного стража. — Но прежде вернемся в Сорбец и потребуем ответы у того, кто все это начал.

Разоблачение

♪ Onlap — Whispers In My Head

Ветра завывали с такой силой, отчего Алетта думала — еще немного, и ее сдует. Хуже дикого похмелья может быть лишь дикое похмелье вкупе с побочным эффектом от проведенного обряда по переносу души. Только лютая злость помогала ей крепко стоять на ногах и не бояться накрапывающего дождя. Погода ухудшалась вместе с настроением, особенно когда на пороге ее дома собралась ликующая толпа людей.

— Боги всемогущие, госпожа, вы вернулись! Я уже собирался отправлять к вам ворона, — возбужденно тараторил Эдель, едва скрывая свою радость. — Нам удалось отыскать ее, госпожа! Ваша сестра жива, она в доме…

— Где?

— Она… — Но тут Эдель заметил, что хозяйка пребыла не в лучшем расположении духа, да и вид у нее был потрепанный, не говоря уже о сопровождении. — Вы же брали с собой десять солдат.

— Ага, а вернулось четыре с половиной.

Земля под ногами неприятно зачавкала, прошедшие дожди опустили на город липкий холод, от которого хотелось завернуться в теплый плед и выпить эля. От прикосновения ветра об обнаженную ногу, которую Алетта тщетно пыталась скрыть за разодранной юбкой, ее пробирала дрожь. Сумерки наступали. Ей было холодно, голодно, злость душила.

— Где она? — Решительным шагом направившись в поместье, девушка невольно распугивала прислугу и стражников одним своим видом.

— В гостиной… да что происходит?

— Лучше без лишних вопросов, — шепнул Агасфер, подталкивая отца вперед.

В доме царил уют, тепло и запах лаванды как всегда располагали к гостеприимству. На мгновение Алетте показалось кощунственным вламываться в прихожую в грязных сапогах, ведя за собой толпу солдат, от которых с охами разбегалась прислуга. Но как только она зашла в гостиную и увидела Магнолию, греющуюся у камина с чашкой чая в руках — с влажными от бани волосами, с легкими ссадинами на щеке, — в ней вспыхнула злость. Старшая сестра увидела это, и, путаясь в пледе, попыталась подняться с софы.

— Алетта, прошу, дай объяснить…

Черта с два! С ходу девушка ударила Магнолию по лицу, звон пощечины разлетелся по комнате. Старшая дочь Бимона Валхольма повалилась на пол, прикрывая ладонью рассеченную губу и покрасневшую щеку.

— Объяснить, как ты пыталась убить меня? Дважды?!

— Госпожа, прошу, что вы творите?

— А ты не лезь, — рявкнула девушка, бросив на Эделя гневный взгляд.

— Что за шум?.. Боже, Магнолия!

Карл Бевентот, будь он неладен, оказался тут как тут и полетел к жене, помогая ей подняться с пола. Увидев, что из рассеченной губы течет кровь, мужчина ужаснулся и с привычной ненавистью посмотрел на хозяйку дома, и был настроен не только одарить ее грубым словом, но и наброситься с кулаками.

— Ах, ты, сука, да как ты!..

— Эй, поосторожнее со словами, торгаш.

Девушка даже не успела заметить, а главное — услышать, как меч покинул ножны и едва касался острием обнаженной шеи Карла. У того сразу поубавилось гонора, но не злости, от которой его лицо залилось красными пятнами.

— Ты так и будешь наблюдать за этим беспределом, или что-то сделаешь, ведьмак?!

Геральта Алетта и не приметила, он вошел за лордом следом, но застыл в дверях и пока наблюдал за происходящим. У девушки вспыхнуло нехорошее предчувствие, спокойный вид и взгляд ядовито-желтых глаз беспокоили куда сильнее ругательств невольного родственника.

— Пусть ваш страж уберет оружие, баронесса, иначе придется вмешаться.

— То есть ты мне говоришь, чтобы я оставила в стороне тот факт, что родная сестра натравила на меня грифона и остальную нечисть?

— Я никого на тебя на натравливала!.. Не на тебя, — страдальчески вздохнула Магнолия и, едва сдерживая слезы, рухнула на софу. — Никто не должен был пострадать…

Слова сестры пробудили любопытство, но никак не жалость, уж слишком много в этой истории подводных камней, о которые Алетта спотыкалась раз за разом. Она подошла к трясущейся от страха и рыданий Магнолии, присела на корточки и накрыла тонкие ее тонкие пальцы ладонью. Жест заставил девушку вздрогнуть.

— Ты же вроде понимаешь, что я не глупая, — пугающе добро улыбнулась Алетта. — И я понимаю, что ты не глупая. Ты ведь знаешь, что чудищ призывают не с благими целями.

— Я хотела их только припугнуть, спровадить прочь, дать им хоть какой-то повод, чтобы они не смели смотреть на наши земли и на тебя, как на кусок мяса!

— Тише-тише, — Алетта крепче сжала пальцы сестры, вынудив ее сдавленно пискнуть. — Ты так браво говоришь, что и поверить легко. Но с чего ты взяла, что это было нужно мне? А тем более Сорбецу?

— Но ты ведь сама…