Дьявол в музыке (ЛП)

- Зачем заставлять поэтов вязать чулки?

- Месье де ла Марк имеет в виду, что они карбонарии, - пояснил Флетчер. – А Шпильберк – это австрийская тюрьма.

- Хьюго, - ответил Сент-Карр, - вы сами на себя не похожи.

- Быть может, мистер Флетчер сейчас раздумывает о том, как тот из нас, кому не посчастливиться получить роль Орфео, окажется в этом очаровательном жилище до конца своих дней. Но не расстраивайтесь, мистер Сент-Карр – победитель, скорее всего, будет просто повешен.

- Хьюго, - дрожащим голосом произнёс Сент-Карр, - я хочу вернуться в гостиницу.

Флетчер как будто не услышал его.

- Это просто возмутительно, как Гримани вёл себя с этой девушкой!

Де ла Марк пожал плечами.

- У Гримани ставки высоки. Лючия знает то, что поможет ему раскрыть всё дело, а значит – получить доверие и признание своих хозяев-австрийцев. Но она держит рот на замке. Разве удивительно, что он готов на всё, чтобы заставить её говорить?

- Вы сочувствуете ему? – неверяще спросил Флетчер.

Де ла Марк улыбнулся.

- Понимать – не значит сочувствовать.

- Хьюго! – снова позвал Сент-Карр. – Я хочу вернутся в гостиницу. Мне нужно выпить вина.

- Представь, как на нас там будут смотреть, - предупредил Флетчер. – Все видели, что нас увели под конвоем. Синьора Фраскани, вероятно, уже ждёт нас с трёхногим табуретом, занесённым над головой.

Сент-Карр поковырял землю носком ботинка.

- Если эта девушка может вынести, что её заперли и угрожают тюрьмой, то я могу сказать, что выдержу, если на меня будут пялиться.

Флетчер удивлённо посмотрел на него, а потом обратился к де ла Марку.

- Не хотите ли откупорить бутылку с нами, месье?

- В иных обстоятельствах я бы согласился с удовольствием. Но сейчас клятва призывает меня в церковь.

- Клятва? – спросил Флетчер.

- Да, - де ла Марк криво улыбнулся. – Я задолжал святой Пелагии сотню свечей.

- Я рад видеть тебя в хорошем расположении духа, - сказал МакГрегор.

Джулиан поздравил себя с удачным притворством. Он ещё не сталкивался с расследованием, что казалось настолько безнадёжным. У него хватало подозреваемых, но никто не был связан с убийством. У него хватало теорий, но ни одна из них не была прочной и могла распасться так же легко, как сложилась. Девушка, которой он восхищался, была в опасности. Женщина, которую он любил, могла оказаться преступницей. Он терпел поражение – что хуже, он чувствовал, что браться за это было безумием. Сэр Малькольм Фолькленд, его друг и знаток классической литературы, дал бы имя тому, что владело им, – Гордыня. Чрезмерное высокомерие, заставляющее человека думать, что он в силах соперничать с богами.

Он встал и подошёл к парапету на лоджии виллы Плиниана. Отсюда была видна дымчато-голубая лента воды, а дальше – снежные вершины Альп. Сама вилла была немногим лучше руин. У него за спиной поднимались, одна за другой, террасы с тёмными кипарисами, разбитые водопадом, что нёсся в озеро с самого высокого утёса. Это был пейзаж поразительной красоты, но это не облегчало его ношу.

Джулиан вернулся, чтобы посидеть с МакГрегором у знаменитого прерывистого источника, что со времён древнего Рима каждые три часа наполнял чашу. Источник бил из расселины в задней части лоджии. Кестрель и МакГрегор смотрели как вода поднимается к ониксовому кольцу Кестреля, которое он положил наземь. В эту игру играли все путешественники – ждали, пока вода накроет какой-нибудь предмет, а потом отступит. Но Джулиан и доктор были здесь не за этим. Это лучшее место для разговора tête-à-tête, который Джулиан ещё не начал.

«Чёрт бы побрал эту меланхолию, - подумал он. – Если меня одолеют, то в достойном бою».

Вслух он сказал:

- Вы помните, когда мы обсуждали это расследование тем вечером, когда вы приехали в Милан, я сказал, что если маркез Лодовико был убит карбонариями, то явно не для разжигания революции?

- Да. Потому что тогда им следовало бы сделать убийство публичным.

Джулиан кивнул.

- Значит маркез Лодовико мог каким-то образом им навредить – скорее всего, выдать их имена или планы. Миланские тайные общества планировали выступление одновременно с революцией в Пьемонте. Предательство могло погубить не только их восстание, но и самих восставших. Вопрос в том, откуда маркез Лодовико мог получить такие опасные знания.

МакГрегор задумался.

- Он мог подслушать разговор, перехватить чужое письмо, с ним могли поговорить мятежники и пообещать деньги за сведения о его друзьях.

- Если к нему приходили совершенные незнакомцы, выяснить это будет дьявольски сложно. Но если он узнал что-то случайно, подслушав или перехватив письмо, это значит, что кто-то в его кругу знает тайны карбонариев и, скорее всего, сам карбонарий.

- Кто это может быть?

Джулиан снова встал и сделал круг по лоджии.