Дьявол в музыке (ЛП)

- Из допроса, который Гримани учинил де ла Марку, мы знаем, что комиссарио подозревает, будто Орфео – миланский карбонарий из «Ангелов». Раверси рассказывал мне о них: говорил, что полиция называет их дьяволами, отчасти потому что они избежали поимки в двадцать первом, когда схватили многих их миланских единомышленников. Теперь шагнём наугад, предположив, что кто-то, близкий к маркезу Лодовико, был «ангелом» и сообщал ему сведения о них – добровольно, недобровольно или непреднамеренно.

- Тогда почему маркез Лодовико не пошёл с этим в полицию?

- Я думаю, он надеялся вытянуть больше сведений из того же источника или переданное ему было недостаточно полным и ясным, чтобы этим воспользоваться.

- Но было достаточно полным, чтобы «Ангелы» убили его? – скептически переспросил МакГрегор.

- Согласно этой гипотезе – да. Это была игра с очень высокими ставками. Они могли хотеть не дать их секретам и шанса выйти на свет.

- Пока это звучит как пустая болтовня – много шума, мало смысла. Но хорошо – допустим, маркез Лодовико знал что-то об «Ангелах» и допустим, что почему-то держал это при себе. От кого, по-твоему, он мог это знать?

Джулиан откинулся на стены, задумчиво разглядывая бело-серые клочки облаков в небе.

- Если наш осведомитель-карбонарий – это и есть убийца, нам нужно многое узнать об отношениях и давних друзьях маркеза.

- Как ты сделаешь это?

- Он явно был убит кем-то близким ему. Вспомните перчатку. Кто бы не вызвал его в беседку, он знал о маркезе какой-то секрет, который оставался неизвестен даже его жене и брату, но который имел над ним такую власть, что вынудил его прийти на эту встречу – его, для которого смирение и покорность так же чужды, как магометанство^[71]. Эта перчатка очень важна. Она может стать ниточкой, что проведёт нас через лабиринт, если мы поймём, как использовать её.

- Мы знаем, что убийца был знаком с владениями маркеза, - продолжал Джулиан. – Он нашёл путь в Кастелло-Мальвецци в ночной тьме, где оставил перчатку и записку, в которой сам указал место встречи – беседку.

- Хорошо: у нас есть убийца из «Ангелов», что был близко знаком с маркезом Лодовико. Что ещё можно добавить к такому портрету?

- Поскольку мы работаем смелыми мазками, давайте вычеркнем слуг. Североитальянские карбонарии – это образованные люди, имеющие тесные связи с Францией, не запирающиеся в своём кругу. Поблизости от маркеза есть два человека, что подходят под такие условия – его брат, что был чиновником во Французском королевстве Италия, и его жена, чей первый муж служил офицером у Бонапарта. Мы ничего не знаем о связях Карло с тайными обществами, и можно подумать, что будь он настоящим карбонарием, он бы не провозглашал свои республиканские взгляды так открыто. Но для него умеренный либерализм может маскировать радикальные взгляды лучше, чем ложная консервативность. Кроме того, очень примечательно, что он взял себе слугу-неаполитанца за две недели до смерти брата и как раз тогда, когда Неаполь был охвачен восстанием карбонариев.

Маркеза никогда не высказывала никаких политических взглядов, кроме небрежного презрения к полиции, а также делает вид не была сильно привязана к Филиппу де Гонкуру. Но преданно носит его портрет на запястье. Во время восстания в Турине в марте 1821-го года маркеза оказалась там – совпадение ли это? Возможно, она привезла какое-то сообщение от «Ангелов» к их пьемонтским собратьям? А какое имеет значение то, что тогда же в Турине был и де ла Марк?

Мы мало знаем о взглядах Ринальдо, но нам известно, что маркез Лодовико унижал и тиранил его. Быть может, не решаясь открыто выступить против отца, он отомстил ему, примкнул к его политическим противникам?

- А быть может, я голландец, - ответил МакГрегор, - доказательств этому столько же.

Джулиан улыбнулся.

- Мой дорогой друг, теоретизировать, не имея доказательств, бывает полезно. Не держа в голове закономерности, легко упустить из виду доказательства. У нас есть одно основание подозревать Ринальдо – его здесь нет. Мы могли бы ожидать, что он вернётся в Милан или хотя бы напишет, как только стало известно, что смерть его отца была насильственной.

- Это верно, - признал МакГрегор. – Маркеза и Карло пока ничего не слышали от него?

- Они говорят, что нет. Но почта на континенте чертовски медлительна. Если Ринальдо в какой-нибудь далёкой стране – например, России – то новости об убийстве могли ещё не дойти до него, либо он может быть на пути домой.

Теперь следующие: синьора Аргенти и Валериано. Они вовсе не кажутся связанными с политикой, но если бы знали какие-то тайны карбонариев, они могли бы приманить ими маркеза и убедить его позволить синьоре Аргенти увидеться с её детьми.

- Если они так и сделали, - возразил МакГрегор, - зачем убивать его?